Однако Иван Иванович поторопился войти в переднюю; за ним вошел и Василий.
С бранью и криком вошла туда же Фекла.
-- Что это все значит, Фекла? Что ты кричишь, кого ругаешь? -- выходя в переднюю, с беспокойством проговорила Надежда Васильевна; это беспокойство увеличилось еще более, когда она увидала в передней каких-то двух незнакомых стариков. -- Кто вы... и как сюда попали? -- испуганным голосом спросила она.
-- Я... я -- дворецкий этого дома, а это -- сторож, матушка-барыня; оба мы -- крепостные вашего супруга, Викентия Михайловича, -- с низким поклоном проговорил Иван Иванович.
-- Что же вам надо?
-- Пришли мы, сударыня наша, справиться, как вы здесь изволите жить, не имеете ли в чем нужды.
-- Ишь подъезжает, старый леший! Гони их, барыня, вон... Что на них глядеть-то! -- крикнула стряпуха вне себя от злобы.
-- Замолчи, Фекла! -- остановила ее молодая женщина. -- Так ты дворецкий? -- спросила она у Ивана Ивановича. -- А ты сторож? -- обратилась она к Василию.
-- Так точно, барыня, -- с низким поклоном ответили оба.
-- Что же вас привело сюда, ко мне? И как вы узнали, что я живу здесь? Как проникли сюда?
-- Да эти два старых лесовика подстерегли меня. Я с базара возвращалась... Они, проклятые, и набросились, точно разбойники! -- опять крикнула Фекла.
-- Прикажите, барыня, этой злой бабе умолкнуть, и я все, с вашего барского дозволения, объясню вам, -- промолвил старик дворецкий и, когда Смельцова велела Фекле уйти, рассказал ей о том, как он и сторож принимали "добрую барыню" за привидение или пришелицу с того света и, наконец, как им удалось выяснить, кто находится в мезонине. -- Как узнали мы, матушка-барыня, что вы в мезонине проживаете со своими прислужницами, так у нас и отлегло от сердца, точно гора с плеч. И думаем мы с Василием: есть теперь нам кому послужить, есть о ком позаботиться, -- закончил Иван Иванович свой рассказ.
-- Спасибо... Теперь я припоминаю: ты, кажется, прежде лакеем служил в усадьбе?..
-- Так точно, барыня, выездным лакеем...
-- Да, да... припоминаю... Тебя, старик, я тоже знаю... видала, -- обратилась Надежда Васильевна к Василию.
-- Как же, сударыня-барыня!.. Имел честь и я служить вашей милости.
-- С нынешнего дня мое затворничество наполовину кончается. Я уже не буду скрываться от вас или выдавать себя за привидение. Но это только для вас, для других я по-прежнему не существую на свете... Никто не должен знать, что я живу здесь... Надеюсь, ты меня понимаешь? -- обратилась молодая женщина к дворецкому.