-- И на меня тоже. Вчера ни за что ни про что такую оплеуху закатил мне, что небо с овчинку показалось.
-- Да как он смеет бить тебя? Ты не причислен к его команде!
-- Он бьет без разбора всякого, кто под сердитую руку ему попадется. Драчливый человек!.. Многие матросы на корабле им недовольны...
-- Ты говоришь, матросы капитаном недовольны? Это для нас, Ванька, неплохо.
-- Что же нам-то?
-- Опять скажу, Ванька: ты -- верный мой пес, а чутья у тебя нет. Ты покажи-ка мне матросов, недовольных капитаном.
-- Слушаю, сударь, -- с недоумением посматривая на своего господина, проговорил Кудряш и подумал: "Что это барин еще затевает?"
И на самом деле, отношения капитана Львова с Тольским становились все натянутее и в конце концов так обострились, что при встрече они перестали друг с другом кланяться. Честный и порядочный Львов не мог смириться с тем, что у него на корабле находится человек, зарекомендовавший себя с самой дурной стороны.
Эта неприязнь еще более усугубилась, когда до Ивана Ивановича стали доходить слухи, что Тольский начинает водить чуть не дружбу с матросами и настраивает их против него.
-- Нет, даром это ему не пройдет, я в дугу скручу его! На корабле он должен мне беспрекословно подчиняться. Я научу его, каналью, повиновению! -- сердито кричал капитан в своей каюте, стуча по столу кулаком.
-- Да будет тебе горячиться, ведь этим ты кровь свою портишь, -- уговаривал его доктор Кудрин.
-- Да как же мне не горячиться, когда этот мерзавец настраивает против меня команду? Чуть не бунт хочет учинить, разбойник. Но это ему не удастся, он меня еще не знает!..
-- А что ты с ним сделаешь?
-- Скручу руки и брошу в трюм, а чтобы ему не скучно было, туда же отправлю и его холуя...
-- Этого ты, Иван Иванович, не сделаешь... Ты, верно, забыл, что Тольский имеет в Петербурге сильные связи...
-- Ну так и пусть они сами с ним валандаются, как хотят, а мне такой пассажир не нужен. Он дождется, что я ссажу его на каком-нибудь необитаемом острове, пусть там и околевает с голоду. Я человек не злой, худа и недругу своему не пожелаю... Я не злопамятен, а этот Тольский возмутил меня до глубины души. Я... я не могу переносить его насмешливый тон, не могу видеть эти хитрые глаза. Затеянное Тольским безобразие на моем корабле даром ему не пройдет... Он мне ответит, и строго ответит.
При последних словах капитана дверь в его каюту отворилась и на пороге неожиданно появился Тольский.
-- Вы меня, господин капитан, призываете к ответу? -- спокойно произнес он: очевидно, последние слова Ивана Ивановича дошли до его слуха.