— Ах, мой дорогой, — равнодушно бросил я, — право, мы же Магистры, а не дети. Нам ли упускать суть, доверяясь иллюзиям и намёкам?
Аллен мигом вскипел. Он и в тот раз быстро поддался гневу, отстранённо отметил я, причём вновь — беспричинному.
— Вероятно, под иллюзией подразумевается ваш статус? — едко осведомился он. — Поскольку своеобразный способ обретения учеников, опробованный вами в моём Поле, иллюзорным, увы, не является.
— В вашем Поле? — я выразительно изогнул брови. — Я полагал, вашего Магистра… о, простите, Луча.
Теперь диалогом заинтересовались не только представители Звезды, но и сидящие поблизости сьеры: хотя мелодий они не слышали, но столь откровенную насмешку легко было различить, даже не будучи Вэй. Тем более, живя с этими Вэй бок о бок, неслышащие отлично знали суть определения «ваш Магистр» — явное и весьма оскорбительное причисление Аллена, полноценного Вэй-лорда, к ученикам.
Аллен пронзительно звенел в Кружевах ядовито-болотным гневом. Я меланхолично гадал, что за странное сплетение обстоятельств заставило Каэрина пустить подобное существо в узор своих Магистров.
— Всё это мило, вэй’Ченселин. Однако ни ваше поистине чарующее остроумие, ни доставшийся вам по досадному недоразумению плащ Луча не защитят от факта нарушения Поля.
— Недоразумение? — промурлыкал я. — Вы о том, мой дорогой, что одарённые дети в шаге от ваших, хм, владений в буквальном смысле слова рискуют жизнью и что хуже, целостностью Поля, оказываясь беззащитными перед невежеством и злобой ваших людей? Недоразумение… о да. Искренне надеюсь, что вы подобрали верное определение. Например, прискорбная глухота и намеренное искажение фактов — звучит куда более… некрасиво.
— Вэй’Аллен, прошу вас замолчать, — тихо, но вполне отчётливо произнёс лишённый какого-либо выражения голос Каэрина. Молодой Вэй чуть заметно поморщился. — Эта беседа здесь неуместна.
Зал затих — даже не-Вэй, сидящие слишком далеко, чтобы уловить все нюансы, примолкли и с живым интересом развернули кресла в нашу сторону. Я не сомневался, что к нам внимательно прислушивается и Вершина из своих лож, и все до единого сьеры, хотя им-то до звёздных проблем особого дела не было, и даже подчёркнуто безразличные, словно отделённые от прочих стеной из белых плащей, лорды Тени подняли головы и насторожились. Впрочем, хоть слышали они всё, — зал в виде неглубокой чаши устроен был так, чтобы на её «дне», где располагался роскошный подиум Ордена, отчётливо звучал голос каждого участника Совета, включая и речи сидевшей на самом верху Вершины, — но вот выражения лиц им видны не были. Я с ноткой ехидства подумал, что сейчас Рыцари об этом наверняка жалеют — с их-то манерой общаться больше взорами и мимикой, нежели словами, дабы не затронуть вездесущую Вторую Заповедь, тем самым рискуя коснуться и парочки других. А ведь ссора внутри Звезды — такой лакомый кусочек для Ордена. Да ещё и посреди Большого Совета.