— Великая Тайна! — Талин рассмеялся коротким злым смехом. — Ну, разумеется. Пчёлы летят на мёд…
— Что с ним сделали?
— Есть закон, как раз на такой случай. Вначале предлагают Выбор Черты: отвергнуть путь Звезды и принять опеку Ордена. Заповеди, Каноны… и Очищение.
— Очищение, — вопросительно повторил Кер, в упор глядя на бокал.
— Эллин. — Талин поморщился. — Тридцать. Конечно, не превращая всё в пытку. Важен сам выбор и ритуал, но не боль. Но он отказался. Затем Выбор Огня: призвать Звезду и переложить ответственность на них — со всеми вытекающими последствиями, — или показать своё мастерство Вэй. На костре.
— Вот о костре все и говорят! И это не пытка?! Орден не убивает?! Трясины Тьмы! Первая Заповедь! Огонь его убил, а на наших руках крови нет, мы же Рыцари, проклятье, мы…
Талин перегнулся через стол и с размаху ударил его по щеке. Серебряный кубок упал на пол. Густая пурпурная жидкость текла по одежде Кера, по жёлтому резному дереву, по белому меху, устилающему пол… Бледно-зелёные тигриные глаза прикрылись ресницами. Кер склонил голову и молчал.
Талин подошёл к мальчику, встал на колени рядом с ним и обеими ладонями сжал его виски.
— Прости. Когда начинаешь так кричать, самому трудно остановиться. Трясины, весь Орден в грязи от этих историй! Кер, настоящему Вэй костёр не опасен. Они умеют и без единого ожога стоять в огне, и исчезнуть оттуда… Но он же мог обойтись и без Чар. Если из гордости преувеличил своё мастерство, назвался вейлином, не имея на то права, — достаточно было сознаться. Его бы не сунули в костёр. Там и воду заранее приготовили, чтобы затушить огонь, если что-то пойдёт не так. Орден никого не убивает!
— Но его-то… — у Кера дёрнулась щека. — Он ведь умер?
Талин присел на подлокотник кресла и обнял мальчика за плечи.
— Он сразу выбрал костёр. Он смеялся. Огонь не касался его. А потом он вдруг закричал. И запылал, как факел. И исчез раньше, чем успели залить огонь. Но он был жив. Все слышали: в последний миг крик перешёл в песню. Значит, он сумел вернуть себе власть над Кружевом. Сумел спастись.
— Ну конечно, сумел! — Кер скривил губы. — Должен был суметь! А иначе мы всё-таки убили, и чем тогда искупать?! Распустить Орден? Сровнять Замки с землей? Милорд, мы же не знаем!
Он отвернулся, не очень успешно пытаясь спрятать от друга глаза, полные слёз. Талин вздохнул.
«Совсем ребёнок, — думал он. — Пылкий, смелый… откровенный. Слишком. И я был таким ребёнком — наивным, дерзким, уверенным, что Истина лишь одна, и мне она открыта, я же Рыцарь Света! Как мне быть с тобою, Кер? Отнять искренность и веру в обмен на безопасность? Или в трясины осторожность, и плачь, если тебе больно, и кричи всё, что думаешь, всем подряд… пока не крикнешь очень громко, и тебе не заткнут рот. Или научишься стискивать зубы — как я. Или… а не лучше ли было выбрать «или», чем бы ни обернулось?! И никогда мы не узнаем, остался ли Светлым наш Орден, убили мы или нет? Ах, Кер… ты всего-то не знаешь правды — и какое смятение бушует в твоём сердце! А я, мой мальчик, зашёл куда дальше: я уже не уверен, что правда — одна-единственная… и существует ли вообще? А если да — способны ли мы её постичь и жить с нею, зовём мы себя Рыцарями Света или как-то иначе?»