— Он мог умереть. Но ты не виноват, Кер. Тебя в Каневаре не было. Не тебе думать об искуплении. Ты просто будь Рыцарем. И ищи истину в Заповедях и своей душе, а не в делах прочих Рыцарей Света.
Он помедлил.
— В конце концов, Рыцарем можно быть и за Чертой. По сути, а не по названию. И плащ может быть не белым. И это, — он коснулся узора на руке мальчика, — не обязательно. Только Заповеди определяют, Рыцарь ты или нет. Слова порой скрывают смысл, которого ты не ждал и не увидел, они обманчивы. И в Заповедях главное — суть, а не слова. Если суть Заповедей живёт в твоём сердце, ты будешь Рыцарем всегда. В плаще или в рваных тряпках. В Замке или в грязном кабаке. Понимаешь, о чём я?
«То же самое сказал когда-то Феннел Крис-Тален. Лорд Трона, мой учитель, мой друг. И задал тот же вопрос. Что я ответил ему — «да, конечно»? И как часто думал с тех пор: нет, я не понимаю…»
— Н-не знаю, — протянул Кер, хмуря брови. — Я постараюсь понять, милорд. — Он прислонился щекой к плечу своего учителя и тяжело вздохнул. — Но вдруг такой человек придёт в наш Замок? И костёр ему сложат на нашем дворе? Его толкнёт в огонь гордость, отчаяние, Сила Чар. А что тогда делать мне?
ПУСТОШЬ МЕЖ ТАДНИРОМ И КАНЕВАРОМ: ТРЕМЯ ДНЯМИ РАНЬШЕ
За три часа напряжённой работы им удалось исцелить ожоги лишь на теле мальчика. Относительно ран на Кружеве Чар… наиболее подходящим им представлялось слово «невозможно».
Рослый широкоплечий мужчина лет сорока на вид, Этаррис Сальвье, по прозвищу Всадник-из-Бури, с силой потёр виски ладонями. Его ученик (бывший, похоже) спал в тени орешника, и даже сон Чар не мог стереть тень дикого ужаса ни с Кружева, ни с бледного лица. Несмотря на все их усилия!
— Вот! — Этаррис мрачно кивнул на юношу. — Видите, Эдрин? Тело в добром здравии — а Чар? Можем мы его вылечить? Вы у нас лучше всех; вы можете? Нет! И я не могу. Вот и вся цена искусству Звезды!
Двирт Эдрин молча пожал плечами и, склонясь к роднику, принялся ловить губами ледяную струю.
— И наш милый Орден осмеливается зваться Светлым! Рыцари не убивают, и цель их жизни — защита беспомощных людей от ужасных злобных Чар-Вэй! А сами запихивают ребёнка в костёр, и целых трое Лучей не в силах его исцелить! И они ещё обвиняют нас в жестокости к людям! Нас! Трясины Тьмы!
— Первая Заповедь говорит о жизни, — заметил третий, вставая с колен и заботливо отряхивая штаны от приставших стебельков и кусочков коры, — а жизнь они ему оставили, вэй’Этаррис. Он ведь жив.
— Ты склонен шутить, Ченселин? Отличный выбор времени и темы для шуток!