Но где… я чуть не вскрикнул: в чехле её не было. Куда проклятый мальчишка дел Лили?! И зачем?.. Мерцанье! Я прижал ладонь к груди, так громко заколотилось сердце: Лили мирно устроилась под его рукой. Он спал на боку, обнимая мою минелу, как любимую подружку. Трясины Тьмы! А воровать я не умею, из-за глупых идей, которые мама… О, нет! Я больно прикусил губу: за такие мысли о маме! Она хотела, чтоб я не опускался до воровства, — и я пообещал. Она не просила бы обещанья, если б речь не шла о важном. А что важно для неё, с тем и её сын будет считаться, чего бы это ни стоило!
А сейчас это может мне стоить недёшево, если он проснётся. Во рту было сухо. Сердце провалилось в живот и прыгало там противным ледяным комочком. А зачем рисковать? Уйду завтра, от одного дня меня не убудет. И мне бы не торчать тут столбом, а с Рыцаря взять пример: лечь да сны поглядеть. Чем не удачная мысль?.. а родилась-то из страха. Самый обыкновенный страх за целость своей шкуры. Ну и что хуже — страх или дурацкая гордость, толкающая на риск? Тоже Рыцарь нашёлся — отступать, видите ли, не умеет! Забыл своё место, Вил? Запамятовал, что гордость и отвага менестрелям не по карману?
Я решил не быть идиотом и пойти поспать… и, наклонившись, сжал пальцы на грифе. И потянул.
___
… По лбу тёк ледяной пот и щипал глаза. Рыцарь повернулся на спину, широко разбросав руки, по-детски чмокнул губами и улыбнулся. Вил вздрогнул от этой улыбки, как от удара, и вдруг вспомнил весёленькую игру в трактире: ловить ртом монетки, а не поймаешь, с грязного пола ртом и подбирай… после того веселья его в Орден и занесло. Ну и что?! Он-то никого не мучает! И минелу не крадёт, а свою забирает, и нечего было хватать без спросу! И мальчишку не в бирьем логове бросает — вон, спит себе на травке, живой-здоровый! Подумаешь, улыбнулся доверчиво. Во сне как только ни улыбаются. И что ещё там ему снится, этому щенку из Ордена? Может, тот белый круг с двумя столбами!
Зло закусив губу, он отвернулся и бесшумно, как лесной зверь, скользнул в заросли орешника.
— Вил?
Если бы мог, он бы побежал. Он и хотел бежать! А не стоять, как камень, вцепившись в минелу!
— Я её взял, когда ты заснул, — голос Энтиса звучал виновато: — Мне хотелось попробовать… Ты сердишься?
Вил медленно повернулся.
— Я привык, что она рядом. Мне без неё не спится. — Он глотнул. — Не бери её ночью, пожалуйста.
— Конечно, — тихо сказал Энтис. — Прости.
Ох ты, какое несчастное лицо! Вил растерянно нахмурился. Понял? Нет, тогда бы он разозлился…
— Ты из-за Лили хотел уйти? — Энтис смотрел, как ждущий наказания ребёнок. — А теперь? Уйдёшь?