— Ты не поверишь, но мне тоже будет очень вас не хватать.
Маша посмотрела на него долгим, печальным взглядом — так, словно час расставания уже пробил. Её пальцы крепко сжали банку с газировкой.
— Ты не понял, — тихо проговорила она. — Я люблю тебя.
Вадим на мгновение растерялся. Вот так заявление! Улыбка медленно сползла с его лица. Он с недоверием изучал Машин профиль, гадая, насколько далеко у неё это зашло. Они знакомы всего-то пять дней, да и чем смог привлечь внимание столь юной особы взрослый мужчина?
— Когда же ты успела? — невольно вырвалось у него.
— Как только тебя увидела.
Вадим покачал головой.
— Не ожидал? — с вызовом спросила девушка.
Он пожал плечами:
— Ты не перестаёшь меня удивлять! Прямо девочка-загадка.
— Я не девочка. Я женщина.
Он окинул взглядом её развитые, округлые формы, вспомнил вчерашний танец.
— Да, конечно. Прости.
Судя по всему, эта маленькая капитуляция не укрылась от Маши. Она поставила банку с колой на низкий стеклянный столик и, поднявшись с кресла, грациозно выпрямила спину.
— Скажи: я тебе нравлюсь?
— Ты очень привлекательная девушка, — осторожно начал Вадим. — Все мужики в отеле не сводят с тебя глаз.
Маша замерла.
— А ты?
Вадим вздохнул: «Господи, хоть бы кто пришёл сейчас и избавил от этого тягостного разговора!» Он немного помолчал, обдумывая, как лучше ответить девушке, чтобы не обидеть нечаянным словом. Честно говоря, ситуация начинала его угнетать. Он слегка прикусил губу.
— Маш, ты знаешь, сколько мне лет?
Глядя на него, девушка равнодушно покачала головой.
— Двадцать девятого числа мне исполняется тридцатник, — сказал Вадим и, сделав многозначительную паузу, добавил: — Это ровно вполовину больше, чем тебе.
Маша довольно улыбнулась и присела рядом с ним на кровать.
— Слушай, так у тебя день рождения послезавтра? Вот здорово — давай отметим его все вместе!
Вадим поправил на коленях распахнувшиеся полы халата. Похоже, он привёл для убеждения не самый удачный аргумент. Существенная разница в возрасте нисколько не пугала малолетку. Он вернулся к прерванной теме.
— Ты знаешь, когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, все тридцатилетние дамы казались мне ужасными старыми тётками.
— Да, тридцатилетняя женщина — жалкое зрелище, — согласилась Маша. — А вот для мужчины это, наоборот, самая лучшая пора.
Она рассуждала, как опытная, повидавшая жизнь куртизанка. Вадим подавил вздох сожаления. Полный провал.
Он смотрел на её вытянутые вперёд ноги в маленьких кожаных сандалиях и почему-то не мог отделаться от глупой, навязчивой мысли: «И когда только она успела накрасить ногти таким ядовито-жёлтым лаком? Ещё полчаса назад на пляже всего этого не было».