— Какая же ты дрянь!
— Всего-то? — презрительно фыркнула Людмила. — Я-то думала, ты сейчас начнёшь орать или обложишь трёхэтажным! А вместо этого что я слышу? Да ты просто тюфяк, Андрюша, а ещё требуешь к себе уважения! С тобой даже в одной комнате находиться противно!
Чудовищный цинизм Людмилы просто поражал Андрея своими масштабами.
Оказывается, для того, чтобы узнать о себе массу интересного, достаточно всего лишь угодить под грузовик — и тогда вся правда жизни будет перед тобой как на ладони!
И что теперь ему делать? Смиренно позволять Людмиле плевать себе в душу и без конца терпеть её наглые выходки? Ну уж нет, хватит! Впрочем, если жене так нравится считать его тюфяком, не стоит её в этом разубеждать. И хотя обида на Людмилу прожигала его насквозь, Андрей сделал вид, что пропустил оскорбление мимо ушей. Он постарался придать своему голосу больше непринуждённости и попросил:
— Пожалуйста, убери от меня вторую подушку — я устал и хочу спать.
Людмила озадачилась его поведением. Она немного постояла, затем неуверенно шагнула к постели. Нагнулась и осторожно потянула подушку за уголок. Густые ухоженные волосы выскользнули из-за её спины, шелковистым веером обрамив лицо.
В тот самый миг Андрей быстро схватил Людмилу за волосы и с силой притянул к себе.
— Ай! — испуганно взвизгнула жена, с размаху наткнувшись на его плечо. — Больно!
— Неужели, — равнодушно отозвался Андрей.
— Пусти! — завопила Людмила, изо всех сил упираясь ему в грудь рукой; вторая её рука придавленно шевельнулась где-то под правым боком. — Отпусти, кому говорю! Немедленно!
Андрей никоим образом не отреагировал на её возмущение. И тогда она с яростным ожесточением стала вырываться на свободу. Отчаянное барахтанье жены здорово напоминало угодившую в расставленные силки пташку. Не в силах справиться с ситуацией, она беспомощно, но довольно чувствительно колотила Андрея куда попало, стараясь при этом достать длинными ногтями до его лица.
Он быстро накрутил локон Людмилы на кулак и одним резким рывком пресёк её трепыхание.
— И-и-и! — пискнула Людмила.
— Не вырывайся, — тихо попросил он, когда бесполезное сопротивление было сломлено. — Иначе будет только хуже.
Длинные ресницы Людмилы послушно запорхали, смахивая невольно выступившие на глазах слёзы.
— Не буду, не буду, — торопливо зачастила она. — Что ты хочешь?
— С удовольствием бы тебя придушил. — Андрей свободной рукой коснулся её тонкой шеи и едва заметно усмехнулся, почувствовав, с каким судорожным испугом она сглотнула слюну. — Представь, как это просто. Нажал двумя пальцами на сонную артерию — и нет человека.