Он потянулся губами к её губам, но Настя отпихнула его:
— Сперва вымойся. От тебя воняет, как от козла.
Валера довольно хохотнул и умчался в ванную. Настя пошла на кухню.
Вера Николаевна была уже там. На плите грелась молочная каша. На табуретке важно восседал Макс, терпеливо ожидая свою порцию завтрака.
— Доброе утро, Настенька, — поздоровалась соседка.
— Доброе утро, Вера Николаевна. — Настя поставила на плиту сковороду и зажгла огонь.
Пока жарилась яичница и закипал чайник, они с соседкой успели немного поговорить. Спрыгнув с табуретки, жирный Макс принялся тереться о Настины ноги. Этот чёрный, без единой белой отметины кот с огромными жёлтыми глазами больше всего на свете обожал варёные яйца, крабовые палочки и любимую хозяйку Веру Николаевну. Хотя последнюю с лёгкостью оставлял одну, едва заслышав на кухне шуршание обёрток от морского деликатеса или хруст яичной скорлупы.
Настя бросила взгляд на старый линолеум, много раз крашенный масляной краской, — надо будет сегодня вымыть полы. Будучи в приличном подпитии, Валера и здесь успел изрядно натоптать.
Вера Николаевна положила в миску кота кашу и ушла завтракать к себе.
Настя благодарно улыбнулась ей вслед. Тесная кухонька не была рассчитана на двух хозяек. Однако каким-то непостижимым образом в это крохотное пространство удалось вместить парочку рабочих столов и четыре табуретки. Навесные шкафчики над ними Настя собственноручно расписала под гжель. Эту мысль ей подсказали сине-белые занавески на окне, отдалённо напоминавшие гжельские мотивы. В результате на кухне стало гораздо уютнее и веселее. А вот холодильники в целях экономии места приходилось держать в комнатах. Кстати, и кушать по той же простой причине каждый предпочитал только у себя.
Поняв, что варёных яиц сегодня не будет, Макс печально опустил пушистый хвост и принялся за молочную кашу. По кухне разнеслось быстрое чмоканье кошачьего языка — Макс любил есть долго и помногу.
Когда Валера вышел из ванной, чистый и распаренный, на столе уже поджидал завтрак.
— А ты чего на работу не собираешься? — соскребая со сковородки остатки яичницы, поинтересовался он.
— Надоело всё, — махнула рукой Настя. — Надо в отпуск идти.
— Какой осенью отпуск! — Валера отхлебнул из кружки чай и вылез из-за стола. — Погоди, летом вместе пойдём. А может, даже на юга махнём.
Он обулся, накинул на плечи вычищенную до приличного состояния куртку и чмокнул Настю в щёку.
— Ладно, подруга, не грусти. Вот увидишь: сегодня ни капли! — услышала она его торжественное обещание.
Настя выпроводила супруга за дверь. Рука помимо воли потянулась к висящему на стене в прихожей телефону. Сославшись на плохое самочувствие и головную боль, она сообщила начальнику, что сегодня на работе не появится. Шеф был мужик понимающий и без лишних слов «дал добро». С чувством исполненного долга Настя пошла отсыпаться.