Иван лишь хмыкнул.
— Во-первых, деньги. Она сколько запросит?
— Много… — вздохнул дед Атаман. — Баба корыстная.
— То-то и оно, — подтвердил Иван. — Да мне и не совладать, — признался он, — с таким хозяйством, с работниками. Как ты говоришь, не к рукам цимбалы.
— Тогда точно капец, — определил старик. — И нам сразу капец, без Аникуши.
На хуторе басакинское подворье отдыхало после шумной : все ворота закрыты, во дворике чисто, на просторном столе — лишь чайник да полотенцем прикрытые теплые пышки и приманчивый дух свежего варева из кухни, где Вера хозяйничает. И не слышно тоскливого собачьего воя. Будто ничего не случилось.
Позднее, когда Сашка с Кудрей проспались и пришли в себя, Иван сказал им:
— Мужики, давайте подержимся. Хозяина нет. Давайте по-людски. Приглядим за скотиной. Это недолго…
Он говорил тихо, спокойно; ему не перечили, лишь вздыхали, неволею начиная думать о завтрашнем дне, в котором неизвестно что будет. И вряд ли доброе. От они давно уж отвыкли. И рыжий Сашка, и Кудря, и бедная Вера, которая заботилась теперь о поминках:
— Люди завтра придут. А как же городе — свое, и здесь тоже надо. Помянуть и раздать, как положено. Конфет надо да печеников купить. Колбаски немного. А сварить, я сварю. Мясо есть в морозилке. И первое будет, и второе, кутья. А конфет надо купить, съездить.
Сашка говорил о скотине:
— Найдем, собьем, далеко не ушла. Молодняк кайдалом убредает. По низинке, на Маяк и к родникам. Там им слаже. может уйти на Скуришки и с собой уведет целую шайку. А Кудря — за лошадьми. Они наверх подались, на ветер от мошки. Где-нибудь там, на воле. Всех соберем…
Сашка знал весь немалый гурт, каждую корову, телка: Рябый да Лысый, Комолая ли, Рогуля. Память у него была на скотину.
Обговорили и разъехались, разошлись по делам. При деле — спокойнее, не лезут в голову всякие думы. Привыкли на этом месте, прижились. О завтрашнем и гадать не хотелось.
А оно уже было рядом, это горькое завтра. И случилось оно раньше, чем его ожидали.
Два дня спустя, рано утром на хутор Басакин подъехала служебная машина. Прибыли на ней люди милицейские: станичный участковый — Аникеев свояк, майор из районного отдела и сержант за рулем.
Вначале, напрямую, они проехали к ферме, где Сашка выгонял на утренний водопой скотину.
— Сколько в гурте голов? — спросили у него.
— Двести десять.
— Точно?! А если пересчитаем?
— Точно, — ответил испуганный Сашка. — Пересчитывали. Всех нашли, собрали.
— Гляди. Если хоть одна пропадет, сядешь. За грабеж взломом. Ты понял? Хорошо понял?