– А где спецназ?
– Вы правда думали, что они там? – спросил Снейдер.
– А как же огни?
Снейдер раскрыл ладонь и выронил в снег автомобильный ключ.
– Я угнал машину главврача, чтобы быстрее сюда добраться.
– А откуда у вас пистолет?
– Одолжил у одного из полицейских, которые все еще стоят у моей палаты.
Одолжил? О боже! Тогда, очевидно, история про взлом автофургона и свечи зажигания тоже была блефом. Что действительно окажется жестокой реальностью – так это труп Гомеза в машине.
– Почему вы пришли без подкрепления?
– Это сугубо личное дело. Я не просто хотел это сделать – я хотел сделать это правильно. – Снейдер погладил сына по голове.
– Мне очень жаль, – сказала Сабина.
Снейдер кивнул.
– Вы поняли, что Пит хотел сказать мне в конце?
– Я… нет, – неуверенно ответила она.
Снейдер закрыл глаза.
– Не важно, лев ты или газель, – прошептал он. – Когда солнце взошло, нужно бежать.
Сабина посмотрела на Пита.
– Вы тогда правда были в театре?
Снейдер попытался отвернуться, но по выражению лица она увидела, что его душа разрывалась на части.
– Нет, не был.
Неделю спустя
Сабина стояла в тамбуре между вагонами. Под ней стучали межвагонные сцепления, но она не обращала внимания на шум, а смотрела в окно. Поезд трясся по дамбе, и мимо Сабины тянулось бурное море.
– Твою мать, – выругалась Тина Мартинелли. – И это при том, что ты стояла перед ним?
– Да, – проскрежетала Сабина. Она все еще не могла поверить, что Снейдер рисковал ее жизнью. «Неужели он пожертвовал бы тобой?» Видимо, этот вопрос навсегда останется невыясненным между ними.
– А кто совершил убийство в Будапеште? – спросила Тина.
Сабина вспомнила результаты расследования венгерской уголовной полиции.
– Пит действительно поручил это наемному убийце. Грязная работа. На основании показаний свидетелей мужчину схватили, и анализ сотового показал, что Пит давал ему последние указания по телефону.
– Сколько Пит за это заплатил?
– Это была дружеская услуга одного бывшего зэка – три тысячи евро.
– Porca puttana![16] – вырвалось у Тины.
Сабина не смогла сдержать улыбку. Ее коллега все еще находилась в больнице, но уже начала курс реабилитации. Предположительно, через месяц она снова будет в строю.
– Кстати, Дитрих Хесс тоже здесь, через две палаты, – рассказала Тина. – Его жена недавно приходила на костылях, навестила его и меня.
– Как у него дела?
– Еще хуже, чем у меня, но он выживет, старый хрен. А жаль! Где ты вообще? – спросила Тина. – У тебя так шумно.
Сабина зажала ухо и заговорила громче:
– Снейдер попросил меня съездить с ним на остров Остхеверзанд. Мы как раз в поезде.