Куда он так стремился? Неужели к айвам? Или ему думалось, что там откроется путь домой, обратно в 1943 год, откуда мы его так неожиданно выдернули? И кстати, он, как и моя Катя, остался жив, несмотря на то что являлся жителем мира-тени! И не просто жив, а обскакал всех нас, обретя поистине невероятные способности. Так что… стоило бы изрядно переосмыслить наши представления о тенях… Но это после, сейчас же – гряда: страшная, невероятная, пугающая. И мы здесь, на ней, как две тли на лесной листве…
Наконец настал момент, когда тропа кончилась. Француз, недолго думая, зацепился за едва заметный уступ и полез дальше, а я за ним, стараясь не смотреть вниз.
Если бы не ресурсы организма Слапома, мышцы которого работали без сбоев, я давно бы отстал от Бреже. В нем скрывался поистине неиссякаемый запас сил. Наступил вечер, а лейтенант все так же карабкался вверх почти без остановок. Не в человеческих это силах – одолеть подобное…
Мои легкие уже разрывались от нехватки кислорода. Любой обычный человек уже давно потерял бы сознание, но я держался, сто раз пожалев о том, что мы выбрали столь сложный путь. Ведь существуют более простые пути, благодаря которым айвы когда-то познакомились с трогганами. Да, там особая система охраны, пограничные службы, войсковые базы, прорываться пришлось бы с боем, но, возможно, это было бы легче, чем вот так ползти по отвесным скалам, чувствуя, что еще минута-другая – и тело просто умрет, не выдержав нагрузки. Еще и холод, пробирающий до костей…
Вскоре наступил момент, когда даже тренированное тело Слапома перестало справляться.
– Лейтенант! – крикнул я из последних сил. Звук едва шел, даже не звук – писк, но Бреже услышал. Как паук, он раскорячился на скале, развернувшись ко мне. – Я сейчас упаду…
Руки едва держали тело, силы заканчивались. Француз с первого взгляда оценил ситуацию. Сам он, казалось, так до сих пор и не утомился. В один миг он оказался рядом со мной, а потом резким движением закинул меня к себе на плечи, как уставшего ребенка подхватывает сильный отец.
Я обхватил его шею руками, удивляясь, как мы еще не упали, но Бреже спокойно полез дальше, туда, где все скрывали густые облака. Через некоторое время я впал в некое промежуточное состояние то ли сна, то ли яви, когда мозг уже почти отключился, и только руки в последнем жизненном рефлексе продолжали изо всех сил держаться за шею лейтенанта. Удивительно, как я не задушил француза. Шея у него могла посоперничать с бычьей по крепости и мощи, хотя внешне это никак не проявлялось. Что же сделал с тобой столп, Бреже?