Сами не замечая как, Стэндфорд с Ерохиным пустились в долгие рассуждения о роли тех или иных моральных принципов. Время шло незаметно, и лишь звёзды, которые были хорошо видны в иллюминаторах яркими крошечными огоньками, неслись куда-то в необозримой дали, кружась вдоль своих орбит. И казалось, всё пространство бескрайнего космоса прислушивалось к диалогу двух разных, и в то же время, таких одинаковых людей.
— Но ведь есть правила, которые приемлемы для всех. Мы просто пытаемся их придерживаться. Разве Бог не создал людей равными, наделив их основными законами, прописанными в Святых Писаниях, — воскликнул Джозеф.
— Я бы с удовольствием с тобой согласился, — невозмутимо ответил Сергей, — но так уж устроен мир, что не существует в мире одного на всех Писания, и порой вероисповедания разных народов сильно противоречат друг другу. Что хорошо для одних, не очень-то приемлемо для других. В истории уже были времена крестовых походов и прочих попыток навязать волю одних групп людей другим. Мы все хорошо знаем, к чему это в итоге привело.
— Но так не должно быть, согласись! Однажды всё равно справедливость восторжествует…
— Да-да, знаю-знаю! — не выдержал Ерохин и засмеялся. — И тогда хорошие парни обязательно надерут задницу плохим!
— Ты передёргиваешь, Серж!
— Нисколько! Так было во все те времена, что касается…
— Ты хотел сказать — что касается истории Великой Америки?
— Ну, я не хотел так сказать, — стал оправдываться российский космонавт.
— Нет, договаривай уже! — вскипел Стэндфорд. — Вот всегда вы русские так себя ведёте. Сначала устроите на планете, чёрт знает что, а потом разгребать другим. Разве не по вашей вине всего пару десятков лет назад Индия развязала войну с Пакистаном, и атомные бомбы посыпались, как град с небес! Если бы не вы со своим постоянным вето в совбезе ООН…
— Да ты послушай, что сам говоришь, Джо! — не выдержал тут уже Ерохин. — Разве не нам, русским потом всегда приходится подчищать за другими после всех их бездумных проделок? Той войны не было бы, если бы не ваши оголтелые подстрекатели из Пентагона!
— Да брось! Именно наши так называемые «бездумные проделки», как ты их называешь, много раз спасали человечество от гуманитарной катастрофы. Мы много сделали благодаря именно такой нашей, неприемлемой для вас, русских, идеологии. Потому что вот там, — Стэндфорд указал пальцем куда-то в сторону ближайшей двери, будто собеседник мог его видеть, — сейчас как раз находится абсолютное зло, которому не место здесь. Разве эта гадкая тварь не истребила весь наш экипаж? Разве не нужно приложить все усилия, чтобы раз и навсегда уничтожить эту заразу? Что ты скажешь на это, Ерохин?