– Где твои сообщники?
Арестованный приоткрыл глаза, подвигал челюстью и пробормотал что-то вроде:
– А-быр-гу…
– Ты заодно с Щелкуновым? – вкрадчиво осведомился начальник угрозыска. – А остальные кто? Как их зовут? Расскажи мне, и мы проведем это как чистосердечное признание. Чем черт не шутит, может, отделаешься небольшим сроком…
Человек-скала с изумлением покосился на своего собеседника и, свесив голову, принялся разглядывать пол у своих ног.
Стул был слишком узок для пятой точки арестованного, и сидеть ему было неудобно, тем более что ему завели назад руки и сковали их громоздкими, но вполне надежными наручниками.
– Предварительный сговор – отягчающее обстоятельство, – наседал Николай Михайлович. – Ты и твои дружки зарезали помощника оператора, стреляли в сотрудника московского угрозыска, пытались ограбить уполномоченного кинофабрики «Межрабдвиж-Россия»…
Странная аббревиатура «Межрабдвиж» означала всего лишь «Международное рабочее движение».
Пес его знает, в чьей светлой (или темной) голове зародилась мысль назвать кинематографическую контору столь странным образом, но так как язык тех лет выдавал и более ошеломляющие новообразования, к экзотическому имени кинофабрики все вскоре привыкли.
– Вы не имеете права! – неожиданно замычал арестованный. – Я в ГПУ пожалуюсь…
Название всем известного ведомства он произносил как «гыпыу».
– А в журнал «Бегемот»[23] не хочешь? – саркастически осведомился Николай Михайлович.
После удачно проведенной операции он чувствовал прилив сил.
– Нет! – взвыл незнакомец. – Не хочу! Требую гыпыу! Я книжку о них написал…
– Ты пьян, что ли? – кисло спросил начальник угрозыска.
Он еще в гостинице заметил, что от задержанного пахнет вином.
– Я писатель! – отчаянно закричал арестованный. – Вы не имеете права… Вы так себя ведете, словно я бандит! А я не бандит…
– Документы твои где? – мрачно проговорил Николай Михайлович.
– В гостинице, – с готовностью ответил собеседник. – В «Ореанде». У жены…
– У тебя и жена есть?
– Да, а что? Я в «России» хотел остановиться, но там занято все… Виноградный сезон начался, сентябрь же! Все, кому не лень, тащатся в Крым… винограду пожрать… Нэпманы и всякая сволочь… А я чем хуже?
Начальник угрозыска заколебался, но по опыту он знал, что матерые уголовники могут выдумать что угодно и что им ничего не стоит заморочить голову любому собеседнику.
– Значит, писатель, – со значением молвил Парамонов, потирая подбородок.
– Ага.
– Зовут как?
– Макар Косой.
– Никогда о таком писателе не слышал.
– Так я под псевдонимами пишу, – самым естественным тоном ответил собеседник, поводя своими могучими плечами.