«Слава богу, сотник не очень настойчив», — вздрогнула Катерина от мысли о том, что могло повториться. Спросила о Вишнякове, пытаясь защититься одним его именем.
— С Вишняковым я служил в одной дивизии, даже в одном полку, — ответил сотник послушно и тем успокаивая Катерину. — Знаю его. В одной атаке на Западном фронте ранило нас. Теперь нам в одну атаку не ходить, а обязательно в разные…
— Что ж это вас развело?
— Большевик он.
— Черт, что ли? — спросила Катерина, возвращаясь к столу. — Тоже человек.
— Другого направления. Христопродавец, туды его!..
— Но-но, потише! — строго остановила Катерина.
— Не могу я про него спокойно!
— Не поделили что?
— Разные мы! — буркнул сотник, тяжело поднимая голову. — На землю смотрим по-разному. Ему земля — всем, кому хочешь, раздай, а мне — своим потом пахнет.
— Все вы одинаковы, — сказала Катерина, заметив, что сотник еще больше захмелел. — Всем вам, чертям, всыпать бы да разогнать по домам, чтоб не шатались по чужим хатам.
— Нет, никак этому не быть! — протестующе замахал рукой сотник. — Земля… каждый считает, где чья земля…
— Досчитаетесь, пока и сажени не достанется.
— Это верно… Но чего примерно нам надо? Полковник Чирва сказал: всих кацапив, жыдив, жукив — до ногтя, и станем делить миж своими. Таврия — степь, Слобожанщина — степь, Катеринославщина — степь! Земли для нашего дядька — море! Бери, сей, обрастай богатством! Свий чоловик, свои люди!..
Катерина скучающе зевнула. Это хорошо, что, озлившись на Вишнякова, он позабыл про нее. Но насчет земли она уже слышала. Все ее делили, будто только и радости, что поделить ее между своими. А для того, чтобы установить, где свои и где чужие, кому отдавать, а кому брать землю, — надо стукнуться войсками. В одних будет Вишняков, в других — ее двоюродный брат Семен Павелко, в третьих — этот певучий сотник. Те, которые, победят, те и «свои».
— От чужих-то как землю очищать, саблями? — спросила она, наивно заглядывая ему в лицо.
— Иначе нельзя.
— Обовшивеете и пропадете на войне, — равнодушно сказала Катерина.
Она с досадой подумала, что никакой разницы не было между ним и Архипом. Что один истовый, что другой. Только Архип роднее.
— А мы постараемся, — сказал сотник, пытаясь подняться, но, пошатнувшись, снова сел. — Справимся до весны, не позже…
— Больно велика свара завелась, чтоб до весны успели.
— Надо до весны! — стукнул кулаком по столу сотник.
— Или приказ есть такой? — спросила Катерина, вспомнив о просьбе Вишнякова.
Разгладив усы, сотник вприщур посмотрел на Катерину.
— У нас все есть, что надо!