— Россия вся в прошлом.
— А вы поглощены ее настоящим?
— Надеюсь, это не тема нашего разговора, — побагровел Родзянко. — Настоящее России — в сильной личности, которая бы повела войска на Петроград.
— Я понимаю вас: гражданская война.
— Именно война!
«Прочно он решил воевать», — подумал Дитрих, заметив, однако, что о субсидировании армии Родзянко ничего не сказал и ожидает, наверное, соответствующих заявлений с его стороны. Дитриха информировали перед выездом из Петрограда о прочных связях Родзянко с Калединым. Можно ли откровенно обсуждать с ним финансовые вопросы? Горнопромышленники готовы дать Каледину любую сумму. Но влиянием своим не имели намерения поступаться. Родзянко — политический банкрот, он только растранжирит деньги.
— Вы знаете, — сказал Дитрих, — что ни одно союзное правительство не признало де-юре Совнарком. Война с Германией продолжается. Естественно, союзники желают видеть в России такое правительство, которое бы оставалось с ними до конца. Сейчас и речи быть не может о создании сильного центрального правительства. Россия, вероятно, опять должна начаться из разрозненных княжеств.
— Генерал Каледин объявил о полной поддержке Временного правительства, — сказал Родзянко. — Министры поэтому едут сюда, в Новочеркасск.
— Министры эмигрируют на территорию Области Войска Донского.
— Не понимаю, — сказал, краснея, Родзянко, — вы думаете, что мы вышли из игры?
— А разве не так?
— Вы ошибаетесь! — мрачно произнес Родзянко. — В вас говорит голос немца, врага единой России!
— Ее уже нет, единой России, — с ледяным спокойствием ответил Дитрих.
— Так будет!
— Повторяю, это возможно, если будут решаться не только военные, но и экономические проблемы.
— Дайте денег на решение этих проблем!
— Дать не трудно. Какие последуют результаты?
— Вы ищете выгод? — свирепо спросил Родзянко. — Я знаю эти привычки горнопромышленников. Они всегда были государством в государстве. Им легче договориться с каким-то областным правительством, чем с единым, сильным. Они готовят себе колонии! Могу поспорить, что завтра вы отправитесь к Петлюре!
Он размахивал руками, блестя дорогими перстнями.
— Какой вздор! — остановил его Дитрих. — Вам нужно уйти с политической арены. Надеюсь, до ухода вы не станете мешать горнопромышленникам налаживать связи с теми республиками, где есть их интересы!
Когда Дитрих закончил, тишина за столом продолжалась несколько минут. Родзянко сидел наклонив голову.
Весь ресторан, кроме одиноко сидящего полковника, пел песню о гибели казака Тацина:
Как под славным было городом под Шумлою,