А Ференц столкнулся в коридоре с Яношем Боноски.
— Что случилось? — спросил он испуганно.
— Смотрю, как вы провожаете любовниц, — засмеялся Янош.
— Не твое дело! — приглушенно произнес Ференц.
— Я и не говорю, что есть какое-то мое дело в этой истории. Всяк любит в одиночку.
— Да-а, — устало произнес Кодаи, подумав, что Яношу действительно показалось, будто к нему приходила женщина.
Он поспешил к себе, сел возле плиты, чтобы подумать. Шандор Каллаи вернул его к мыслям о родине, о возможности близкого возвращения домой. Неужели скоро кончится весь этот кошмар — барак, пропитанный зловонными запахами, шахта, напоминающая сказки о черном аде, униженное положение старшины солдат, не признающих дисциплины? Неужели наступит тот день, когда он выйдет из барака, чтобы никогда больше в него не возвращаться? Ференц пристально вглядывался в пылающий уголь, и ему вдруг померещилась дорога, обгорелые столбы и сугробы освещенного красным огнем снега, которые надо было пройти, чтобы добраться до своих мест.
— Истен… — прошептал Ференц.
Опустив голову, мысленно перенесшись в деревенскую церковь, «каталикос эдьхаз», где он последний раз молился, взывая к «истену», чтобы он уберег его от пули.
Как давно это было и как суров к нему был бог…
Шандор вернется домой — для него все ясно: у отца найдутся деньги, чтобы устроить его будущее. А ему, Ференцу Кодаи, надеяться не на кого, ему все надо добывать самому. Назначат ли пенсию вышедшему в отставку бывшему военнопленному? Возвращение домой не освободит от забот о будущем. Похвалят ли за верность присяге? А может быть, никто не захочет и слушать, как трудно ему приходилось сохранять эту верность? Голодный и необутый, он вызовет не жалость и сочувствие, а насмешку…
У Ференца Кодаи разболелась голова от невеселых раздумий. Он решил одеться и выйти на воздух.
Снег был свежий, виднелся след Шандора Каллаи. Ференц пошел по этому следу. «Коротко шагает, как женщина, — презрительно подумал он об ушедшем. — Надо же такому идти на военную службу…» На повороте к саду след оказался затоптанным и развороченным. Дальше потянулись следы полозьев. «Кто же мог его подобрать?» — встревожился Ференц.
Санный след привел его к кирпичному дому, в котором помещалась варта. Ференц остановился в нерешительности перед воротами. Потом, увидев свет в окне и подумав, что именно сюда попал Шандор, решился войти.
— Кто там ходит? — услышал он в сенцах голос Коваленко.
— Мадьяр тист… официр, — несмело ответил Ференц.
— Яки вас чорты мордуютъ! — выругался Коваленко, открывая дверь перед Кодаи.