— Давай на Верхний Дон, — посоветовал серьезно казак. — Там армий меньше проходило. Веришь, годовалого кабана можешь выменять на сапоги. Денег не давай, за деньги тебе никто и дохлого петуха не отдаст. А вот сапоги нужны, соль, ободовое железо, гвозди…
— Кто же с железом по хуторам работать станет, если все пошли с краснюками воевать? — спросил Вишняков, довольный тем, что заставил казака разговориться.
— Кто пошел, а кому и неохота. Который, конечно, по ранению, или отпуск получил, или негож — дома сидит.
— Ты ведь тоже не очень-то гож, а пошел, — сказал Сутолов, подметивший, что Попов тянул правую ногу.
— Надул фершалов! — подмигнул казак.
— Гляди, попадешься.
— Не на такого напал! — хвастливо воскликнул Попов. — Да и что тут за война! Говорят, взбунтовавшихся шахтеров в Казаринке надо малость научить порядку. Сумеем как-нибудь и с такими ногами!
— А шахтер может выбить из седла, — мрачно сказал Сутолов, которому надоела болтовня казака.
— Тож верно, — легко согласился тот, довольный собой. — А мы его из карабина!
— Вот что, служивый, — вставая, сказал Вишняков. — У нас тут стоят интендантские обозы. Как бы вы нам не помешали двигаться на Верхний Дон. Когда вы собираетесь воевать с казаринскими шахтерами, не слыхал?
— До Нового года, бают, надо б их усмирить, — ответил казак охотно.
«Говорит, сволочь, как о сезонной работе», — подумал Вишняков, а вслух спросил:
— Черенков где сейчас?
— Этого не знаю. Вчера у Литвиновой со штабом гуляли… И верно, пробовал я ихнюю самогонку — чистый дурман. Сразу, слышь, будто и не берет. А потом — в голову лупит. Ноги еще ничего, шевелятся. А голова как чугунок со вчерашней кашей…
— Сегодня ж где был Черенков? — прервал его Вишняков.
— Не могу знать… Табак, должно, подмешивает, подлая баба.
— Та-ак, — протянул Вишняков, озабоченно морщась. — Отпустим мы тебя. — Он выразительно посмотрел на Сутолова: — Укажешь ему дорогу, как проехать на Чернухино. Проскакал ты от нее далеко — оказался в десяти верстах от Казаринки… Передашь своим, что задержала тебя охрана интендантской службы, подчиненной самому атаману Войска Донского генералу Каледину…
Андрей Попов с трудом взобрался на высокого, длинноногого дончака и весело вскричал:
— Напужали вы меня крысами, чад вам в голову! — и поскакал в направлении, указанном Сутоловым.
— А ведь убить могут дурака, — промолвил хмуро Сутолов. — Так и не будет знать, за что помер.
— Попутает он пока их этим интендантством, — сказал Вишняков.
Помнить надо — калединцы стояли под самой Казаринкой. Может, хромы и дурашливы, как Андрей Попов, но все же — воинская часть. В скорое наступление не собираются — не способны. А к Новому году или чуть раньше — выступят. Войны не миновать.