Через несколько секунд лифт замер, открылся проход в стерильно чистый коридор, залитый мерзким белым сиянием. Он был пуст, напичкан литыми электронными дверьми и окнами от пола до потолка, за которыми тревожно горели какие-то кнопки, вспыхивали строчками плоские мониторы. Под стеклянными колпаками шевелились мухоловки-переростки, дремала многоножка в розовом панцире – помесь гигантской креветки с тараканом, плавали огрызки желе, вздрагивающие, будто их тыкали невидимой вилкой. Все выглядело таким настоящим, словно я пришла в кинотеатр и угодила по ту сторону экрана. Коснись, пощупай, понюхай – полный набор ощущений. Тут что угодно возможно. Стоит лишь захотеть.
В четырнадцать, когда я впервые попала в Поток, это было мое первое желание, естественное и самое заветное. Создать свой мир, и чтобы ничего не исчезало, не рассыпалось, как потерянный поутру сон. Чтобы существовало, пахло, жило – со мной, для меня. За границей можно сотворить все, что придет в голову. Кроме людей. Здесь картинки вечны, пока не сотрешь, не разрушишь. Не переделаешь сам, заново. Это чудесно. Волшебно… И абсолютно мне недоступно. Нужно быть частью Потока, непременное условие.
Я прилипла к очередному окну. Похоже на гигантский пульт охраны. На сотне мониторов плескался лес, еще на нескольких – протоптанная мною тропинка, помятые кусты, шипастая ветка с клочком чего-то подозрительно пепельного. Ё-моё!.. Я ощупала юбку – так и есть, дырка. Хижина с разных ракурсов снаружи и внутри, вид на каждую оскаленную морду на стене, крупно – на медвежью шкуру. Лестница сверху донизу, разбитый ночник у стены. Ну, пусть счет выставит! Лифт, каждый метр коридора, мое лицо за стеклом, во весь монитор… Записи с камер были четкими, в углу в обратную сторону отщелкивали таймеры, неотвратимо приближая… Что? Стекло странно запотело, капли набухли, задрожали и потекли багровыми слезами. Я отскочила, в затылок дохнуло холодом. Нашелся… Теперь бы запасную жизнь, а лучше две. Нацепить глупую улыбку, медленно повернуться.
– Так и не дошло, что тебе тут не рады? – спросил Базиль хмуро.
– Мне надо, – сказала я тем тоном, в котором никак не заподозришь наглость, только дурость.
– Тебе постоянно что-то надо.
– Я ненадолго.
– Это точно.
Стекло звучно треснуло, камеры разом зарябили. Откуда-то снизу засочился дым ядовитого зеленого цвета.
– Между прочим, – протянула я обиженно, – сами же меня послали вашу проблему решать.
– Погорячились, – насмешка во взгляде читалась даже сквозь фирменный прищур. – На редкость идиотская идея. Что ты сделаешь-то? Может, эта дрянь в Африке, в племени людоедов. Среди пиратов в Сомали. Или оленей гоняет на Крайнем Севере.