Господство белого цвета было первым, что бросилось в глаза полицейским, как оказались в стенах лечебницы. Курт, подняв на голову, увидел на белых часа черную стрелку, приближающуюся к отметке двух часов дня.
«Время, как снег на июльской земле. Черт! Нужно освежиться…»
Сестра, — обратился он к впереди идущей брюнетке. — А где у вас уборная? При входе третья дверь. Вас проводить? — после вопроса, она взглянула на Митча, будто ожидая от него разрешения. Он дойдет, — буркнул лейтенант. — Найдешь меня. Я у заведующей.
Меткатинон или как его еще называют эфедрон представлял собой стимуляторкороткого действия, приготавливаемый кустарным способом из лекарственных веществ, содержащих эфедрин. Впервые был синтезирован в 1905 году.
Психическое действие выражается в повышении настроения с многоречивостью, чрезмерной общительностью и завышенной самооценкой. Мышление ускоряется, возникает ощущение необычной «ясности мыслей» и молниеносного принятия «оригинальных решений», появляется гипермнезия. Окружающее воспринимается «необычно ярким» и «сочным». Позже происходит сосредоточение на узком круге актуальных для данной личности вопросов с субъективно-позитивным их разрешением и чувством самоуверенной мудрости. Постепенно целенаправленность мыслей теряется, и они замещаются потоком калейдоскопических представлений и фантазий при большой их произвольной и непроизвольной изменчивости. В это время наиболее остро проявляется гиперестезия к внешним раздражителям и «хрупкость» переживаний. В дальнейшем полёт воображения сменяется состоянием общего успокоения и расслабленности, после чего возникает потребность в какой-либо деятельности, которая может осуществляться достаточно целенаправленно и продуктивно, но может выражаться и в пустой полипрагмазии.
Эйфорическое действие продолжается 2–3 часа, затем возникают психическая и физическая слабость, снижение настроения, сонливость, тоска, раздражительность, ощущается опустошённость с потребностью в отдыхе, уединении.
Для опьянения характерна гиперсексуальность, усиление либидо и потенции.
Конечно, сидящий на крышке унитаза в одной из психиатрических лечебниц Нью-Йорка детектив знал об этом, но в действительности наркотик придавал ему иной эффект. «Мультик» уводил его в прошлое. Никакой чрезмерной болтливости. Возможно без препаратов он вообще бы ни с кем не разговаривал. И в последние годы непроизвольную тень улыбки можно было увидеть на его лице лишь в момент внутривенного поступления эфедрона.
Он закрыл глаза, и белый кафель, выложенный в туалете, растворился в сознании, превратившись в высокие заросли, чем-то похожие на те, в которых они искали следы преступления. Но те растения были не ржаво-серыми с явными оттенками осени, а сочные, зеленые, освещаемые самым настоящим луизианским солнцем. Пульс участился, с лица все еще не спадала улыбка. Он хотел объять все красоту природы, хотел дождя и снега одновременно, хотел солнце и луну на одном небосводе, чтобы закат и рассвет делили землю… Курт знал, что сейчас придет она.