Подобно разъяренному быку громила рванул к детективу, вытаскивая из кармана складной нож.
Я хотел по-хорошему!
«Главное рассчитать расстояние», — отметил про себя детектив, и как только афроамериканец был в зоне досягаемости нанес сокрушительный удар в челюсть. Конечности получившего удар были словно привязаны к телу. Подобно свинцовой башне медленно, но громко здоровяк рухнул на землю.
«До чего же мелочно человечество. И чем меньше IQ, тем это ярче проявляется. Рисковать ради каких-то двухсот баксов. Поломанная челюсть самое адское, что может случится с человеком такого сложения. Организм постоянно нуждается в еде, для покрытия расходов дневной нормы адреналина и физической силы. А теперь этому ублюдку придется, как минимум два месяца питаться одним бульоном».
Как и предполагал детектив — двое подростков сразу же скрылись от увиденного. Вожак пал — стая распустилась. Истинный закон джунглей.
Может этому миру и впрямь нужен дьявол. Кто еще сможет навести здесь порядок?
«Кому, что нужно от жизни?», — подумал про себя детектив, входя в свою скромную обитель. Хотя описание «скромное» было не столько приемлемо. Комната пять на пять метров, где размещался деревянный стол со столовыми принадлежностями, небольшой холодильник в углу комнаты, надувной матрац вместо кровати и два шкафа — один для гардероба, другой для книг. Больше ничего.
«Кому, что нужно от жизни». Комфорт явно не был его ведущим мотиватором. Курта все устраивало. Самые фундаментальные потребности вроде свежей пищи, крыши над головой, ухода гигиены и здорового сна — жилье предоставляло с лихвой. Единственное сон… С этим были проблемы и уже не один год. И дело не в кровати, не в просторном жилье и даже не в нервной работе. Проблема была в памяти, которая, как старый проектор черно-белыми кадрами возвращала его в моменты, когда у детектива был и просторный двухэтажный дом, и широкая кровать, и даже пылающий камин. Теперь единственный огонь, горящий в доме — пламя свечи, подогревающее алюминиевую ложку с белым порошком. Голова раскалывалась так, что хотелось выть, как койот, брошенный стаей.
Курт следовал ритуалу, проходящему в последние годы одинаково. Пока героин таял над медленным огнем, хозяин квартиры доставал семейное фото (тот самый злосчастный кадр, который никак не давал покоя) и тихо лил слезы. Мужчины тоже плачут, даже подпоясанные ломом и скованные из стали. Тяжело, наверное, не дожить до сорока лет, а уже начать хоронить себя. Детектив Брэдли иногда даже представлял свои похороны, видел черный лакированный гроб с позолоченными углами, слышал, как льет осенний дождь из серого небосвода, белые цветы, с отрывающимися на ветру лепестками, черная мокрая земля и холод… Единственное, что не мог представить детектив — так это людей, которые будут присутствовать на прощальном ритуале. И от этого становилось жутко. Прожив столько времени, он растерял всех, открестился от друзей детства, коллег, а с частыми переездами вряд ли кто его вспомнит. Может лишь правительство Соединенных Штатов. О нем хотя и ходили легенды, как об успешном детективе, но легенда тоже человек. А человеку нельзя без общества и уж тем более без друзей.