— Зачем ты зашел сюда?
У детектива пересохло во рту, но старик мог обращаться только к нему, ведь никого в этой комнате кроме него не было:
— Ты что язык проглотил? — упрекнул его слепой. — Каждый в этом мире что-то теряет: зрение, слух, язык… Главное не терять душу… Хотя таких больше всего.
— Я… — неуверенным голосом начал Алекс. — Я не знаю.
— Хах… Еще одна ваша вечная ошибка.
— Чья ваша? — непониманием детектив ранее не страдал, но в сию минуту не понимал ничего.
— Людей… — пояснил слепой. — Живете не знаете для чего, работаете без цели, существуете без смысла и мечты. Даже иногда любите без любви. Хотя последнее больше относится к женщинам. Так зачем ты зашел сюда?
— Меня будто притянуло магнитом, но я здесь за другим, — Фитцжеральд приподнялся с колен и намеревался уйти, но старик остановил его.
— Как же ты можешь покинуть помещение, если в нем нет выхода?
Алекс посмотрел в ту сторону, откуда вошел, но увидел лишь стену в иероглифах. Он кружился в поисках заветного выхода, но дотрагиваясь до стен, чувствовал лишь холод металла и выемки древнеегипетских надписей.
— Как мне отсюда выйти? — твердым голосом спросил Алекс.
— Я могу ответить на три любых твои вопроса… — с беззубой улыбкой предупредил старец. — Поверь мне, любой человек, оказавшийся на твоем месте, тщательно продумал бы, что мне задавать…
— Почему именно я?
— Считай, что тебе повезло, — ответил старик и добавил. — На первый вопрос я дал ответ, еще два.
Впервые за всю беседу детектив задумался: «Кто это передо мной? А может он действительно может ответить на все вопросы». На уроках древней истории в Кремьонской школе они изучали и явление Бога, и проклятия, и посланников, и пророков.
— Как мне излечиться от галлюцинаций и видений?
— Свет на твой вопрос могут пролить только тени прошлого. Только не затягивай с поиском ответов, не то разгадка может стать последней и роковой.
Детектив намеревался спросить о виновнике происшествия с пропажей детей, но слепой ответил:
— Выход там же, где и вход.
Парень молча обернулся и направился из комнаты. Старик так же смотрел в никуда, провожая его безмолвием. Детектив не попытался ни уточнить ответы, ни задать другие вопросы, а к сказанному отнесся скептически, будто ни этого старика, ни этой холодной железной комнаты и не было вовсе.
Из-за вечных галлюцинации детектива было трудно чем-то удивить, и произошедшая встреча с африканским жрецом ни чуть не произвела на него впечатления. Однако проходя дальше, ему открылась огромная арена, размахом впечатлявшая даже Фитцжеральда. Учитывая, что арена находилась под землей, Алекс прикинул, сколько сил и труда нужно было, что воздвигнуть такое помещение. На трибунах никого не было кроме шестерых просвещенных и Реймонда Чарльза. Вся площадь была усеяна тысячами свечей и их свет казался ни с чем не сравнимым и придающим глазам эффект расслабленности и покоя. Прищурив глаза, было видно, что свечи установлены не в хаотичном порядке, а образуют картину солнца. Маленькое ядро по центру и бесконечное количество лучей, исходящих из него. Внутри огненного круга стоял на коленях обнаженный молодой парень с бледной кожей и мускулистым телосложением. Жрец держал кубок, наполненный багровой жидкостью над ним, и слушал, как непосвященный произносил слова молитвы. Смысл слов заключался в преданности банде и друзьям, в почтении к родителям, супруге, детям и Богу.