Северин согласно кивнул и продолжил:
– Глаз Гора укажет нам точное местоположение Фрагмента, и после этого мы вернем его матриарху. Если, конечно, никто из Дома Ко́ры не замешан в краже Кольца. Тогда Орден сможет отправить своих людей охранять Фрагмент, а также обезвредить Ру-Жубера и его подельника.
– Как мы попадем в катакомбы? – спросила Лайла.
– Через вход на улице д'Энфер.
– Но они могут сбежать через тескат в павильоне, – заметил Гипнос.
Зофья вытащила серебряную ткань и помахала ею в воздухе.
– Нет, не могут.
– Это должно меня впечатлить? – спросил Гипнос.
– Эту ткань невозможно повредить, – сказала Зофья.
– Это правда, – подтвердила Лайла. – Зофья пыталась разрезать ее ножом.
– Это, конечно, просто поразительно, но этот обрывок не больше носового платка, – с сомнением сказал Гипнос.
– Я знаю, – согласилась Зофья. – Но я могу воспроизвести этот материал.
– И сделать сотню носовых платков? Я весь дрожу.
– И правильно делаешь, – мягко сказала Зофья.
– Если ты можешь изменять размер серебряной ткани, то, может, поможешь мне еще с одной вещью?
Северин достал из кармана мнемо-жучок. Он был маленьким, легким и холодным на ощупь. И все же эта кроха могла запоминать изображения и проецировать их в воздухе.
– Мнемо-жучок? – проворчал Энрике. – Зачем? Записать последние мгновения нашей жизни? Если это такой своеобразный сувенир на память, то мне он не нужен.
– Просто доверься мне.
– Может, я подожду вас снаружи? – вдруг сказал Гипнос. – Я могу постоять на страже или…
– Еще недавно ты был в восторге от командной работы, – заметил Северин.
– Это было до того, как я узнал, насколько мало вас волнуют моральные ценности.
– Если ты будешь четко следовать плану, твои моральные ценности ничуть не пострадают.
Гипнос посмотрел на него с подозрением.
– И какой же у тебя план, mon cher?
Прежде, чем Северин успел ответить, Зофья чиркнула по своим зубам спичкой.
– Крокодильи зубы.
Все четверо повернулись к ней. Северин засмеялся: Зофья угадала, что он собирался делать.
– Великие умы мыслят одинаково.
Зофья нахмурилась.
– Нет, это не так. Иначе любая идея была бы вторична.
Во рту у Северина все горело, но он все равно потянулся за еще одним бутоном гвоздики. Он уже не мог сказать, от кого он узнал, что этот ароматный цветок помогает улучшить память. Возможно, это был постоялец отеля, оставивший ему подарок перед отъездом. Теперь он не мог избавиться от привычки жевать гвоздику. Воспоминания не давали ему покоя. Северина злила мысль о том, что он мог упустить какой-то важный момент. Он не хотел, чтобы время искажало его воспоминания: только оставаясь беспристрастным, он мог посмотреть назад ясными глазами и понять, что пошло не так. Направляясь к главному лобби «Эдема», он в сотый раз вспоминал свои последние минуты с Тристаном. Юноша пытался предупредить его о чем-то важном, но Северин не стал слушать. Что произошло тогда? Неужели именно в тот момент Тристан вышел за дверь и попался в руки Падшего Дома? Попытался ли он намеренно потерять сознание при виде Шлема Фобоса, как он делал это в детстве, оставаясь наедине с Гневом? Северин отчетливо слышал в своей голове голос Ру-Жубера, и в тот момент ему хотелось, чтобы гвоздика не была такой действенной.