— И все-таки это секси. И ты был королем бала?
— Хватит смущать меня. Не могу поверить, что Сиерра проболталась об этом.
— Гаррет, ты прямо стереотипный киногерой — популярный, сексуальный и вдобавок богатый квотербек, которого выбирают королем бала. Я встречаюсь с подростковым киноклише.
После этой фразы мы оба начинаем смеяться.
— Мне никогда даже в голову это не приходило. Я играл в футбол не ради популярности и внимания девушек, а потому что мне это нравилось. И я не рвался в короли бала. — Он снова серьезнеет и берет меня за руку. — Джейд, Блейк сегодня сделал тебе что-нибудь?
— Да, в общем-то, нет. Только положил руку мне на плечо. На том все и кончилось.
— Он не должен был к тебе прикасаться. Таков был уговор. Ему нельзя даже приближаться к тебе.
— Ну, ты же знал, что он не послушается.
— С тобой все в порядке?
Я ерзаю на сидении и перевожу взгляд на темный лес за стоянкой.
— Не знаю. Наверное.
— Джейд. Ты в порядке? — повторяет он — уже более настойчиво.
Отрицательно мотнув головой, я отворачиваюсь. Вспоминаю о Блейке и о том, что он той ночью сделал со мной, и по моей щеке стекает слезинка. Проклятие! Я не позволю этому ублюдку довести меня до слез. Он этого не заслуживает.
Гаррет гладит меня по щеке.
— Поговори со мной, Джейд.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь побороть слезы и успокоить дрожь в голосе.
— Я почувствовала его запах. Потом услышала его голос. И в тот же миг снова перенеслась в свою комнату и заново пережила все, что случилось. Я как наяву почувствовала на себе вес его тела. Вспомнила, как оно придавливало меня, а я не могла шевельнуться, как ни пыталась. Я делала все, чему научил меня Райан, но не смогла сбросить Блейка с себя.
Теперь я рыдаю, хотя не могу понять, почему. Я же злюсь, а не грущу. Тогда какого черта я плачу?
Гаррет выходит из машины и открывает мою дверцу.
— Сядь-ка назад.
Мы оба переходим на заднее сидение машины — как в тот день, когда я расплакалась, увидев Фрэнка в реанимации. Гаррет обнимает меня, и мое напряжение наконец-то начинает спадать.
— Все нормально. — Я вытираю слезы с лица. — Не надо меня утешать.
— Ты никогда не обсуждала это со мной. После разговора с моими адвокатами ты, если и заговаривала о той ночи, то описывала все так, словно это произошло не с тобой.
— Теперь это уже не имеет значения. Все уже в прошлом.
— Будь это правдой, ты бы не почувствовала всего этого, когда он к тебе подошел. И сейчас реагировала бы по-другому.
Он прав. Я ничего не забыла. Мне до сих пор снятся кошмары. Просто я не хочу этого признавать. Иначе люди начнут считать меня слабой. И у Блейка появится власть надо мной.