Начались бои на Сороти. Гитлеровцы теснили наши отряды, жгли деревни. Маневрировать нам было трудно: в начале сентября мы отправляли в Валдай самолетами раненых.
5 сентября 1943 года на окраине деревни Шарихи в пустующем полуразрушенном сарае собрались командиры и комиссары полков, начальники отделов и служб штаба бригады. Усаживаемся поудобнее на прошлогоднюю солому, на валяющиеся в сарае ломаные заржавленные плуги.
— Ну, как твои дела, Худяков? — спрашивает начальник штаба, расправляя на коленях непомерно большую карту, испещренную разноцветными значками и линиями.
— Неважно, Иван Васильевич, здорово жмут. Да еще проклятый «костыль» все время над нами крутится.
— А что ты думаешь об обстановке?
— Задержались мы. Лишний день простояли из-за приемки самолетов. Уходить отсюда надо.
— Да, обстановка неважнецкая, — подтверждает Волостное, ставший комиссаром 2-го полка после ранения Седова. И неожиданно спрашивает: — А вы не читали, что нам пишет Шпейман? Его послание сегодня нам с самолета сбросили.
Волостнов вынул из кармана розовый листок бумаги:
— Иван Васильевич, разрешите прочитать?
— Ну, ну, прочитай.
Медленно, с особыми ударениями, сопровождая каждую фразу выразительной мимикой, Волостнов прочел:
«Партизанам 3-й бригады.
Партизаны! Вы окружены шестью тысячами регулярных войск.
Ваше положение безнадежно. Не сопротивляйтесь, иначе погибнете под огнем германских пулеметов и пушек. Сдавайтесь. Лучше почетный плен, чем бессмысленная смерть!
Эта листовка служит пропуском при сдаче в плен.
Германское командование».
Листовка вызвала едкие реплики в адрес карателей. В это время к сараю подошел Герман. Выслушав рапорт начальника штаба, комбриг присел на деревянный чурбан и спросил:
— Расскажите, кого это вы здесь высмеивали? А ты, Худяков, дай-ка твоей злой махорочки набить трубку.
Волостнов еще раз прочитал немецкую листовку. Набивая и закуривая трубку, Герман выслушал его внимательно, затем сказал:
— Смех смехом, товарищи, но про количество войск карателей листовка почти не врет. И это надо иметь в виду. Однако начнем совещание. Панчежный, доложите обстановку.
Панчежный встал:
— Обстановка, товарищ комбриг, неважная. Все деревни вокруг бригады к середине дня были заняты карателями.
Начальник разведки перечислил деревни, предполагаемое в них количество противника и продолжал:
— Разведка, посланная на север, не могла пройти, везде натыкалась на гитлеровцев и ни с чем вернулась назад. Также ни с чем вернулись группы разведчиков с востока и запада. Южная разведка не вернулась. Предполагаю, что на юге есть выход. По крайней мере до полудня он еще не был закрыт.