— Тоже уроки Хирона? — спросил Гектор и выплюнул наполнявшую рот и горло горькую морскую воду.
— Нет, — Ахилл закашлялся. — Это я сам придумал. Лет десять назад, во время войны, нам надо было переправиться через Скамандр. Было сильное половодье, река вздулась и неслась, как бешеная, многие воины боялись её переплывать. А ещё оружие требовалось переправить. Ну, и мне пришло в голову... Я в детстве надувал и пускал по воде бараньи пузыри. Иногда цеплял к ним лодочки из коры и сажал в них лягушат. Вот и подумал, что надутые бурдюки выдержат и воинов в доспехах, и наши копья.
— Помню, помню! — подал голос Одиссей, высовываясь с другой стороны «поплавка». — Я ещё тогда подумал что сам не выдумал бы ничего лучше.
Лоб итакийца пересекала глубокая, всё ещё слабо кровоточившая ссадина. Он разбил голову во время последнего, самого страшного толчка землетрясения и утонул бы, потеряв сознание, если б не его спутники. Впрочем, сознание в ту ночь теряли все, и, вероятно, по несколько раз. Ахилл продержался дольше других и уже под утро, когда волны стали меньше и начало светать, сумел надуть «поплавок» и поясами, своим и своей жены, а также полосами от набедренных повязок привязал себя и других к этому крохотному плоту.
— Воды у нас, конечно же, нет? — спросил Гектор, пытаясь облизать потрескавшиеся тубы.
— Есть. Но очень мало. На, пей.
Пентесилея протянула царю свою кожаную флягу, которую накануне успела наполнить водой в устье впадавшей в бухту речки.
— А остальные пили?
— По паре глотков. Там хватит воды, чтобы напиться ещё раза два, — ответила амазонка. — Пей, не то опять потеряешь сознание, а это плохо: тело тяжелеет, поплавок тонет, и остальным приходится прилагать больше сил, чтобы удержаться.
Гектор глотнул два раза и, подавив отчаянное желание сделать третий глоток, вернул флягу женщине. Затем, запрокинув голову, поглядел на небо.
— Солнце уже высоко. Как-то странно сейчас говорить о времени, но тем не менее прошли сутки с небольшим с тех пор, как буря выбросила нас на берег Эреи. Остров не оказал нам должного гостеприимства, и мой великий брат стёр его с морской карты.
— Если он на ней был! — без обиды, с той же иронией в голосе отозвался Ахилл. — Во всяком случае, Атлантиса на ней не было. Хотя, по правде сказать, я не видел в жизни ни одной морской карты, только слыхал об их существовании. По крайней мере, я избавил мореходов от липшей работы: теперь им не придётся рисовать на своих картах остров Эрею.
— Ха! Кажется, ты окончательно стал философом, братец! — воскликнул Приамид-старший. — Но если без шуток, то надо признать, что мы сейчас в одном из самых прескверных положений. Хуже было разве что в пещере горных карликов. Давайте думать, что нам делать. Итак, много ли у нас надежды на то, что вскоре появится корабль Неоптолема?