Одиссей рассмеялся, но его смех прозвучал почти жалобно:
— И раньше-то мы лишь мечтали, чтобы корабль был цел, чтобы он быстро сумел вернуться в эти воды после шторма, надеялись, что кормчий легко найдёт остров. Теперь острова нет. Если они и запомнили направление по звёздам, которых в ночь шторма почти не было видно, то окажутся в самом нелепом положении: будут знать, что на горизонте должен быть берег, но не увидят его... Ну, а уж заметить нас, плавающих на этом пузыре, и вовсе немыслимо!
— Правильно, — согласился Гектор. — Эта надежда очень мала. Знаем ли мы вблизи какую-нибудь землю? Отвечу сам: не знаем. Во-первых, шторм унёс нас в сторону от пути, по которому мы плыли, и эта часть моря нам вообще неизвестна. Во-вторых, даже будь поблизости какой-нибудь остров, мы не сможем до него добраться. Наш поплавок — отличная штука, но он, к сожалению, не корабль! Воды у нас, самое большее, на сутки — ну ещё сутки можно продержаться.
— Нельзя, — спокойно возразила Пентесилея. — Уже этой ночью, самое большее, — на следующий день, мы должны погибнуть от холода.
— От холода? — удивился Одиссей. — И это говорит уроженка скифских степей, привычная к снегу и морозу? Да ведь вода тёплая!
— И это говорит бывалый путешественник! — отбила удар амазонка. — А разве сейчас тебя не трясёт озноб, а, Одиссей?
Итакиец вынужден был согласиться.
— Есть немного. Но ведь ночью был шторм. За день мы согреемся.
— Ничего подобного. Задень мы совсем замёрзнем. Вся беда в том, что даже очень тёплое море холоднее человеческого тела, а раз так, то оно отнимает у нас наше тепло, и мы постепенно замерзаем. Ахилл это однажды хорошо почувствовал, когда мы с ним плыли на дельфинах.
— Дельфины! — прервал жену Ахилл. — Как же мы о чих не подумали?! Раковина ведь при тебе, Пентесилея. Попробуй их позвать.
Из-за выпуклости поплавка герой не видел амазонки, но почувствовал, как та, по своему обыкновению, пожимает плечами.
— Думаешь, у меня не было этой мысли? Но во время землетрясения дельфины не подошли бы и близко к острову: они издали чувствуют любую катастрофу и никогда не станут рисковать. Сейчас уже можно было бы попробовать. Но только дельфины в этих морях дикие, не приручённые, не привыкшие носить на себе людей. На сигнал раковины они всё равно отзовутся, но заставить их нас куда-то везти будет почти невозможно. Во всяком случае, даже мне сложно справиться с дельфином-дикарём, а остальные просто не смогут ими управлять, это то же самое, что запрягать в повозку совершенно дикую лошадь, никогда не знавшую узды.