Дойл не сдержался и широко зевнул, едва успев прикрыть рот рукавом. Эйрих обернулся и спросил:
— Скучаешь, братишка?
— Веселюсь от души, — отозвался Дойл. Очередной шут в очередной раз перескочил через чашу с огнем и победоносно закукарекал. — Что может быть приятней, чем наслаждаться таким изысканным зрелищем.
— Дай тебе волю, ты вообще запретишь развлекаться.
— И сэкономлю половину годового бюджета.
Собственно, если бы вместо еды на столе была чернильница и пара листов бумаги, Дойл проводил бы время с куда большим удовольствием — у него появилось несколько идей, где бы раздобыть деньги, не разоряя при этом казну, но числа были слишком большими, чтобы считать их в уме.
— А вот твоя красавица, кажется, весьма довольна, — заметил Эйрих, и Дойл невольно нашел взглядом леди Харроу. К сожалению (или к счастью, как посмотреть), Эйрих ошибся — она улыбалась, действительно, но удовольствия не получала: Дойл уже знал это выражение сдержанной скуки в ее глазах.
Словно почувствовав его взгляд, она обернулась к нему и улыбнулась чуть шире. Дойл приподнял кубок, а Эйрих тихо засмеялся рядом. Дойл отвернулся.
Тут же к нему наклонился Джил и шепнул:
— Милорд, не пейте — вино чем-то разбавили.
Эйрих, наверняка услышавший эти слова, сделал вид, что занят разговором с супругой, а Дойл демонстративно отставил кубок, вытер о скатерть жирные от мяса пальцы и откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что окончил трапезу. И только после этого снова позволил себе снова взглянуть на леди Харроу — она не отводила от него взгляда и по-прежнему улыбалась.
Когда — спустя вечность — пир подошел к концу, Дойл встал из-за стола и поспешил подойти к леди. Кажется, она его ждала, во всяком случае, ничуть не удивилась и сразу же произнесла:
— Похоже, вы испытывали серьезные мучения.
— Боюсь, что мне не достает вкуса, чтобы получать удовольствие от увеселений подобного толка.
Леди Харроу на мгновение нахмурилась, но потом ее лоб снова разгладился, и она сказала:
— Между тем, я все думала о вашей задачке, милорд.
— Задачке?
— Деньги для короля.
Пожалуй, Дойл был действительно удивлен тем, что она близко к сердцу приняла его размышления.
— И кажется, нашла несколько решений.
Это было… Проклятье, это было действительно приятно. Он сомневался в том, что ее «решения» будут иметь хоть какой-нибудь смысл — для женщины она была очень умна, но едва ли смогла бы придумать что-то действенное в финансовых вопросах. Но даже попытка предложить помощь впечатляла.
— Я буду счастлив выслушать их, леди.
— Вы можете сесть в мою карету — меня сопровождает служанка, но едва ли она что-нибудь поймет, — по дороге я расскажу вам о своих мыслях.