Король остановился возле трона, и милорды — кроме Дойла, который даже из большого уважения к брату не собирался прыгать вверх-вниз, — поднялись со своих мест и поклонились.
— Приветствуем вас, милорды совета, — произнес Эйрих и мягким движением руки разрешил всем занять свои места. — Мы рады видеть вас за столом королевского совета. Особенно мы рады вам, любезный брат, — мы были бы глубоко опечалены, если бы черный замысел злодеев увенчался успехом.
— Благодарю вас за заботу, ваше величество, — негромко ответил Дойл.
— Мы хотели бы быть уверены, что виновные понесут соответствующее наказание.
Губы Дойла дрогнули — не держи он себя в руках так хорошо, непременно улыбнулся бы. Эйрих предоставил ему блестящую возможность озвучить свою просьбу.
— Ваше величество, разрешите просить вас… — начал он, и Эйрих тут же сказал:
— Мы не будем сомневаться, когда речь идет о вашей жизни.
Милорды замерли — кажется, даже дышать забыли.
— Сир, человек, стрелявший в меня, признался, что действовал по приказу ведьм. Я прошу вас о разрешении провести обыск — в тех домах, в которых я сочту нужным. Если ведьмы попытались убить меня один раз, они сделают это снова. И, кто знает, как они поступят, если им улыбнется удача.
Брови Эйриха сошлись к переносице.
Кашлянул милорд Эск. Тихо сказал, как будто себе:
— Как жить спокойно в стране, где в любой момент к тебе в дом могут вломиться, ища неведомо что?
— Возможно, милорд, вам есть что скрывать? — так же тихо спросил Дойл. Эск побледнел, но оправдываться не начал.
— Обыск в домах лучших людей столицы… — произнес король, — это не лучшее, что может одобрить монарх. Но мы не отступаемся от своих слов: если это нужно, мы даем разрешение.
Дойл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза — на сегодня он получил то, что мог.
По одному заговорили милорды. Еще немного поговорили об обыске, потом перешли к своим делам — к налогам, военным учениям и будущим пирушкам. Дойл слушал их вполуха, но мало что пропускал — если бы какая-то из идей показалась бы ему опасной, он сумел бы отговорить от нее Эйриха. Но в этот раз милорды были скромны и даже скучны. Никто не просил новых статусов для своих земель, никто не желал поднять налог на торговлю с Остеррадом и даже никто не жаловался на жестокость Дойла, так сурово расправившегося с мятежом на севере.
В тот момент, когда милорд Ойстер закончил свой пространный монолог о ветшании благородного сословия, Эйрих хлопнул ладонью по столу и объявил совет на сегодня закрытым. И только когда члены совета разошлись, Эйрих снял с головы корону, положил на стол, потер лоб и спросил: