— Ты уверен, что это необходимо? Я тебя знаю, ты перетряхнешь весь город, включая святейшие дома, особняки милордов и даже… — он улыбнулся, — дом этой леди Харроу.
Дойл не вернул ему улыбку и серьезно сказал:
— Я начну с особняков милордов и дома леди Харроу. Мне не нравится то, что происходит. Особенно…
Он не договорил, но Эйрих понял: особенно сейчас, когда королева ожидает наследника.
— Скоро Большая охота, — произнес Эйрих задумчиво.
— Отмени. Ты уедешь, королева останется здесь, а я не смогу разорваться и защищать вас обоих.
Дойл прикусил губу — он совершенно забыл об охоте, и она была очень не вовремя.
— Не могу. Это священный праздник, если я отменю его — пойдут нехорошие толки. К тому же… Вне стен замка я неплохо постою за себя сам, а ты присмотришь за королевой, — Эйрих коснулся его плеча, — или мы поедем все втроем. Я не прятался даже во время войны, когда враг был близко. Не буду и сейчас.
Все, что Дойлу оставалось, это согласиться — у него не было никаких доказательств, способных удержать брата в замке. Значит, нужно было разобраться с ведьмами до того, как начнется Большая охота — в ближайший месяц.
С этими мыслями он начал формировать группы обыска. И первая из них должна была сегодня же обыскать дом леди Харроу. Меньше чем за час до выхода Дойл решил возглавить ее лично.
В прошлый раз в доме леди Харроу он был как гость, пусть и нежданный, и хозяйка встречала его учтивой улыбкой. Комната была очень светлой, а на стены отбрасывала блики драгоценная эмирская ваза.
В этот раз тяжелые ставни были закрыты и задрапированы широкими синими шторами, темнота едва разгонялась едкими желтыми свечами в резных канделябрах. И леди Харроу, затянутая все в тот же темный вдовий наряд, смотрела зло.
— Леди Харроу, — произнес Дойл, входя первым и заводя за собой четверых мужчин в темных одеждах — тени переодели свои обычные костюмы с масками и выглядели почти как обычная охрана, только телосложение их выдавало: гибкие и невысокие, как на подбор. — Приношу вам свое извинение за вторжение, но мы вынуждены обыскать ваш дом на предмет запрещенных магических предметов.
Ее небольшой рот дернулся и побелел так явственно, что это было видно даже в желтом свете. Глаза блеснули.
— Ваше внимание к моей персоне, милорд Дойл, настолько велико, — сказала она медленно, — что вызывает недоумение.
Дойл отвернулся и велел теням:
— Осмотреть дом. Без разрушений и хамства, но максимально тщательно. Все подозрительное — ко мне, — и только когда они рассредоточились по дому, повернулся к леди Харроу.