— Ты тоже…
На мне оставалось колье, тяжелое, прикрывающее часть груди, но не ту, к которой так понравилось припадать Мириану.
— Я за равноправие, сними рубашку, — наконец-то придумался еще один тост.
Или то была просьба? Но Мириану мои слова явно понравились.
И тут… тут бокал лопнул в моей руке. Несколько осколков впились в ладонь и кровью мешаясь с вином, потекла по руке. А потом все замерло, остановилось и холодом потянуло в груди.
— Вовремя я? — с самодовольной улыбкой возник Хаос в знакомом мне образе Кирелли.
Я молча взяла салфетку, промокнула кровь и вскрикнула от боли. Несколько маленьких осколков впились глубоко. Я оглянулась на Мириана, тот сидел с открытыми глазами и не двигался.
— Ну кто так делает? Давай помогу, — Хаос взял мою руку, — Извини, никак иначе нельзя было.
— Почему?
Я злилась и не скрывала свою злость.
— Потом спасибо скажешь, поверь! Вас было не остановить, а лишние воспоминания тебе ни к чему.
— Тебе ли решать? Дракона я нашла — задание выполнено. Все остальное — мое личное дело.
— Хорошо бы, если так! — Хаос вытащил последний осколок, провел пальцем по ладони, рана тот час же затянулась.
— Я бы сделала это! И со спокойной совестью отказалась бы от отбора.
— А вот в этом ты сильно ошибаешься!.. Подожди, не мешай!
Хаос отошел от меня, походил по комнате, остановился, ближе к окну:
— Здесь.
Когда вдруг рядом с ним появился милорд Асакура, я даже не удивилась.
— Что за спешка? — сердито выговорил он Хаосу, потом увидел меня.
— Да… Элизия, ты, конечно, прекрасна без одежды и совершенно меня не смущаешь, но, все-таки…
Я подняла с пола платье и нырнула в него обратно. Потом нашла туфли. Асакура подошел сначала к Мириану. С открытыми глазами, в ненормально вывернутой позе, тот смотрелся жутко.
— Хаос, поменяй свою форму, — сказал Асакура.
— Думаешь для нее будет шоком увидеть сразу двоих? — захохотал Хаос.
Асакура провел рукой по голове Мириана, по лицу. Волосы укоротились меняя свой цвет, черты лица изменились, лишь глаза бесстрастно смотрели в пустоту серебряными блестками.
— Одан Кирелли! Принц Мириан — это Кирелли?
Я тоже замерла. Невероятно! И он все время лгал! Знал, что я — это я, и ничем себя не выдал. Теперь понятна стала эта моя ненормальная тяга к нему.
— Завтра он очнется с мыслью, что ты опять от него сбежала. Или лучше с воспоминаниями о приятно проведенной ночи? Могу навести любую иллюзию.
Асакура был серьезен. Я оглянулась на Хаоса, он в домашнем халате и тапочках являл из себя теперь Ники-Августу.
— Не усложняй, Аамон, и переложи эльфа на кровать.
Асакура подчинился, я подошла, провела рукой по груди и спустилась к животу. И наткнулась на рубец от памятной раны. Кирелли! Все-таки — Кирелли! Господи, сколько лжи!