Что-то много нынче думается про Ролло. Что это, страх оказаться в Веселом Лесу одному? Страх? Редхард сморщился. Он не был самоубийцей, но страха был лишен почти начисто, болезненное бесстрашие его волновало Ролло, когда они работали в паре. Со временем он научился не лезть зря на рожон, а еще чуть позже — четко понимать, где рожон, а где нет, а где верное самоубийство.
Редхард пальцем поманил к себе симпатичную служанку, спросил, сколько с него. Кинул на стол серебряную монету, отказался от сдачи, дав тем самым девчонке на чай около тридцати медяков, почти половину стоимости своего ужина. Взял со стола чайник с жаровенкой и поднялся наверх, где были комнаты для гостей.
Он посидел у камелька в своей уютной комнатке с широкой кроватью. Странно. Он никогда не хотел иметь свой дом. Перекати-поле, он всегда рассчитывал на гостиницы, постоялые дворы, кабаки, дома добрых людей, но своего угла у него не было и не хотелось. Он долго, не мигая глядел в угли камелька, попыхивая своей изящной черной трубкой с чашечкой в виде головы смеющегося сатира (даже с маленькими рожками!), потом встал, сунул трубку в карман, проверил, заперта ли дверь, заглянул в шкап для одежды, посмотрел под кровать, подергал ставни. Скинул сапоги и кафтан и, не раздеваясь дальше, лег на спину, как можно выше пристроив подушки. Он полусидел на кровати. До рукоятей меча и шпаги тоже было рукой подать. Так спал по ночам Редхард по прозвищу «Враг нежити». Он задремал.
Окно с грохотом распахнулось, пламя прикрученной лампы мигнуло и чуть не сорвалось с фитилька. Враг открыл глаза — в ногах его, казалось, прямо из ночного полумрака соткалась фигура женщины умопомрачительной красоты. Она лукаво, хищно улыбнулась, показав ослепительно сверкнувшие в свете лампы, острые зубки и протянула руки в сторону Редхарда. «Ведьма» — автоматически отметил событие мозг охотника.
— Стой на месте, если не хочешь получить фунт серебра себе в сиськи, — грубость была настолько нарочитой, стремящейся согнать поневоле возникшее очарование, что ведьма даже на миг не рассердилась, а гортанно рассмеялась, расстегнула корсаж платья, обнажив две большие, крепкие и одновременно пышные, острые груди с большим, темным ореолом вокруг крупных сосков.
— Стреляй! — подзадорила она.
— Не бойся, с этим всегда успеется, — успокоил ведьму Редхард, — женской красотой меня пронять трудно, поверь мне. Хотя тебе это почти удалось. Но, думаю, если сдернуть с тебя личину, появившееся вызовет азарт только у вурдалака.
— А мужской красотой? — нечисть явно издевалась. — Я могу стать роскошным юношей! Какая пикантная подробность — враг нежити предпочитает мужские ягодицы! А может, не их, а…