— Я миллион раз до мелочей проигрывала в воображении сцену Даниного возвращения. Как он приходит прямо ко мне в общежитие — худой, грязный, небритый и заросший. Пусть даже вшивый, — она усмехнулась. — И просит вахтёршу вызвать меня, называя номер моей комнаты. Я сбегаю вниз по лестнице, ещё ни о чём не подозревая… Вижу его, кидаюсь на шею, тут же начинаю реветь… А он говорит мне: «Ну тихо, тихо, моя маленькая. Мой Светлячок… Ты же видишь — со мной всё в порядке!» На улице я пускалась вдогонку за парнями, которые издали казались чем-то похожими на Даню… Особенно, если это были молодые солдатики… Заглядывала им в лица — и разочаровывалась, всякий раз разочаровывалась: это снова был не он…
Тим осторожно погладил её по плечу, не зная, чем ещё может выразить своё участие.
— Тогда я часто приезжала в гости к Ивану Романовскому, сыну дяди Коли. К тому самому Ивану, с которым мы снимались в фильме «Самое лучшее лето», — пояснила она. — Мы всегда дружили, неплохо общались. Он учился во ВГИКе на режиссёрском факультете — пошёл по стопам отца. В тот период мы ловили у него дома вражеские «голоса»[5] — как сейчас помню, по вторникам и четвергам. Пытались вычленить из потока критики, которую Запад обрушивал на СССР за ввод войск в Афганистан, хоть толику практической и полезной информации — о боях, операциях и потерях… Сам понимаешь, в Союзе официальным вещанием эти события не освещались вовсе. Слышимость была ужасная, «голоса» нещадно глушились. Иван психовал, бегал по квартире кругами, костерил на чём свет стоит советскую власть и министерство обороны…
— Кстати, про Ивана! — припомнил Тим. — Это же он, в конце концов, находясь на международном кинофестивале со своим дебютным фильмом, попросил политического убежища и остался на Западе? Я что-то читал об этом.
— Он самый, — кивнула Светлана. — Иван всегда был ярым антисоветчиком, мечтал эмигрировать в США… так что поступок его не был удивительным лично для меня. В принципе, я ожидала от него подобного выкрутаса. А вот дядю Колю это сильно подкосило… Его постоянно вызывали на Лубянку, допрашивали, но он и в самом деле ничего не знал! После этого ему стали запрещать снимать кино, и он рано умер. Сердце не выдержало… А «Самому лучшему лету», где Иван снимался в одной из главных ролей, на пару лет перекрыли кислород, не демонстрируя больше ни в кинотеатрах, ни на телевидении… Фильм снова появился на экранах лишь в девяностом году.
— Знаю, — улыбнулся Тим. — Именно тогда я его впервые и увидел.
Светлана снова ненадолго замолчала, вспоминая.