Он смочил волосы холодной водой, чтобы окончательно проснуться. Отрезал полосу ткани от испорченной рубашки и, за неимением бинтов перевязав ею рану, облачился в собственную чистую рубашку. Затем нашел карту Лондона. Трогмортон-стрит находилась, как и говорил Уильямсон, совсем рядом с Белгравией. Пошарив по карте глазами, он нашел Найтсбридж: загнутый внутрь завиток Филигранной улицы был так мал, что ее название не было обозначено. Таниэль быстро свернул шуршащую карту.
Мастерская Спиндла оказалась не так далеко от дома Мори, к тому же на соседних улицах находилось еще три или четыре часовых мастерских. Таниэль открыл дверь, громким звоном колокольчика возвестившую о его приходе. Спиндл с помощью двух пинцетов разбирался в хитросплетениях лежащего перед ним часового механизма. Стол, за которым он сидел, был покрыт зеленой бархатной скатертью, расчерченной на пронумерованные квадраты, и в каждом из этих квадратов лежала крошечная деталь часового механизма. В его очки было вставлено несколько линз сразу, и они, казалось, увеличивали левый бледно-зеленый глаз Спиндла сильнее, чем правый. Он снял очки и прикрыл объект своего исследования куском ткани, так что под ней вырисовывались только контуры механизма.
– Вы застали меня врасплох, – сказал Спиндл, улыбаясь. – Я был погружен в работу. Правительственное задание, знаете ли. Тут то, что осталось от бомбы из Скотланд-Ярда. Что-то случилось?
Таниэль остановился на расстоянии пяти футов от его стола. Уильямсон говорил ему, что часовщик консультирует полицию, и можно было предположить, что бомба находится у него в мастерской, но это оказалось для него неожиданностью.
– Нет, – ответил он и подошел поближе. – Меня прислал сюда суперинтендант Уильямсон.
– Но мой отчет еще не готов…
– Неважно, он хотел, чтобы вы взглянули на это.
Спиндл светился приветливостью, но, когда Таниэль достал часы, изменился в лице. Он осторожно взял их своими тонкими пальцами и открыл крышку.
– Это работа Кэйты Мори.
Таниэль кивнул.
– Что вы можете о них сказать?
– В каком смысле?
– Абсолютно во всех.
– Ну что ж, они показывают время безупречно. Как обычно, – с горечью добавил он. Он отодвинул какую-то деталь в корпусе часов и вынул стеклышко, чтобы рассмотреть шестеренки под ним, после чего на мгновение затих. Затем снова надел свои очки, добавив к ним две дополнительные линзы. Он довольно долго изучал часы, и заскучавший Таниэль стал разглядывать помещение. В стеклянных шкафах были выставлены одни только часы, здесь не было и намека на присущий Мори полет фантазии. Позади стола стоял шкаф со множеством маленьких ящичков, на каждом из которых была наклейка с каллиграфической надписью. Тут было семнадцать ящичков в ширину и столько же в высоту. Его заинтересовало, не используются ли некоторые из них чаще, чем другие, но на ручках у всех была одинаковая потертость от открывания и закрывания. Ничто здесь не напоминало хаос разбросанных по столу деталей у Мори.