Несмотря на столь лестную характеристику, в очередной раз разочарованная в себе Лана все же решила продолжить расспросы:
— Ты иногда остаешься на ночь в детском корпусе?
— И да… и нет.
— Что ты хочешь этим сказать? Занимаешься детьми, но не ночуешь там?
— Ты почти права, но больше я ничего не скажу. Не станешь же ты, в самом деле, настаивать, чтобы я сбросил весь флер со своего таинственного образа?
Лана прыснула.
— Таинственный образ! — передразнила она. — Парня просто распирает от гордыни!
— Распирает от гордыни? — расхохотался Димитрий. — По-моему, это выражение было в употреблении в середине позапрошлого века!
— Напоминаю: я — особенная!
Они стояли у подножия лестницы и собирались прощаться.
— Пока, и спасибо большое, что доверил свою тайну.
— Меня тронуло твое признание, что я… тебе интересен.
— Не обольщайся. Мой интерес — чисто интеллектуальный.
— Это к лучшему, раз мое сердце все равно занято.
Девушка почувствовала, как ее собственное сердце сжалось. Наверное, это отразилось на ее лице, так что Димитрий поспешил добавить с вызовом:
— Я — суженый Анны, ты ведь знаешь, — уточнил он, показывая на куклу.
Лане показалось, что она в очередной раз угодила в ловушку, и ей захотелось дать ему пощечину. Или поцеловать его.
— Только не забывай: ты получила разрешение на временное пользование.
— Такое уж точно не по моей части.
Димитрий расхохотался своим бесподобным смехом и стал удаляться.
— Послушай! — окликнула его Лана. — Романа знает о детях?
— Да. Она ведь тоже из старожил и часто мне помогает.
Придя в свою комнату, Лана разделась и скользнула под одеяло.
Как ни удивительно, ей было очень хорошо. Она чувствовала себя почти счастливой. Девушка перебирала в памяти все, что Димитрий рассказывал об Институте, вспоминала полные скрытого смысла взгляды и словечки, которыми они постоянно обменивались. Вспоминала, с какой нежностью он обращался с маленькой девочкой. Этот парень был поистине незауряден, исключителен. И он предложил ей… «временное пользование»…
Лана все еще улыбалась, когда веки ее сомкнулись, и сладкие мечты превратились в столь же прекрасные и пленительные сны.
С тех пор как Лия ушла с урока литературы, Дилан больше ее не видел. Он надеялся встретиться с ней на субботней вечеринке, но и там она не появилась. Расспросив знакомых, он, к своему большому огорчению, убедился, что никто ничего не знает. Димитрий, который гордился тем, что ему обо всех всегда все известно, ушел с праздника до того, как Дилан успел к нему обратиться, да и утром он тоже отсутствовал.
В столовой Дилан оставался до последнего, до самого окончания завтрака, в надежде, что Лия все-таки придет. Напрасно. Разочарованный, он решил поискать подругу в ее комнате. В отличие от других девушек, Лия предпочла одиночество и поселилась одна. Подросток постучал. Сначала тихонько, потом посильнее. Чувствительная ко всему, что касалось неприкосновенности ее частной жизни, Лия могла разозлиться, если бы ее разбудили, но он предпочел рискнуть, нежели терзаться неизвестностью. Не получив ответа, он громко произнес ее имя.