Спутники Кима облегченно заржали, не дожидаясь команды от своего сюзерена. Посредник, сумев, не с первой попытки, вырвать руку из уст любвеобильного дедушки, засмеялась тоже. Ким, с хмурым лицом взирающий на шоу, вытащил платок и передал Посреднику, которая, с благодарностью приняв дар, тут же начала вытирать руку.
На этом ритуал встречи был исчерпан, и мы прошли к стоявшим здесь же в гараже машинам. Кортеж Кима выглядел как пародия на правительственный кортеж развитой страны — собранные в него машины были не первой молодости и, что еще забавнее, разных цветов.
Сам Ким ездил на черном линкольне-лимузине выпуска 50-х, в салон которого посадили и нас с Посредником. Но разговора, на который, может быть, надеялась и которого немного опасалась я, не получилось.
Сидящие в противоположных от нас креслах Ким с генералом начали нудно решать производственные вопросы, ругаясь по телефону по-корейски. Почему производственные вопросы? Потому что некоторые технические и управленческие термины Ким произносил по-русски. Получалось так: «Бла, бла, бла, космодром, бла, бла, бла, твою мать». «Понятно, откуда ноги северокорейской космонавтики растут», — подумала я.
Потом я заметила в речи Кима еще одно повторяющееся слово: «Доходон». Если судить по тому, с какой экспрессией Ким выкрикивал это слово, сопровождая свои слова размахиванием кулаком в воздухе, с Доходоном что-то было не так.
— А Доходон — это кто? — не выдержав, спросила я шепотом у Посредника.
— Ракета-носитель, которая должна вывести твой шатл на орбиту.
— А она выдюжит? — обеспокоенно спросила я. — Как вы ракету назовете, так она и полетит.
— Вообще-то, она «Тэпходон», — поправила меня Посредник. — К тому же, Даша, другой ракеты всё равно нету.
— Так давай хотя бы эту переименуем, — парировала я. — Назовем «Победой», например.
— Глаголом жжешь, — хохотнула Посредник. — «Победа» — исключительно подходящее название для корабля, в который можно взять только ручную кладь и в котором нельзя разогнуться.
И мы обе засмеялись в голос, вызвав неодобрительный взгляд от Кима, которому мы мешали говорить.
К сожалению, из-за вусмерть затонированных окон машины я не смогла полюбоваться красотами Кореи, на что и пожаловалась Посреднику.
— Ничего страшного, Дарья, — обрадовала она меня. — Старт у нас на послезавтра, а завтра мы можем выпросить у Кима машину и прошвырнуться в Пхеньян.
— Вот так вот просто? — удивилась я. — Вот если честно, не думала, что космонавтов в город перед вылетом выпускают.
— Космонавтов — нет. Тебя — да, — спокойно пояснила мне Посредник. — Я тебе уже много раз говорила, что ОО считает себя мерилом всех вещей. И он спросил себя, что бы он сделал на твоём месте. Сбежал бы он перед вылетом в Пхеньян в самоволку пивка попить и всех потроллить? Ответ, как ты понимаешь, был утвердительным. Хрен бы его удержали.