Из личных записок брата Альгуса
Архив Цитадели
22 декабря 1544 года
Кабак «На Балчуге»
Морок надежно укрывал Альгуса от человского сброда, рвавшегося к целовальнику, чтобы пропить последние гроши, а то и шапку с тулупом. Тесное, темное помещение со спертым воздухом, в котором отчетливо чувствовались запахи мочи и блевотины, уже неоднократно наводило эрлийца на мысль отказаться от назначенной встречи и вернуться в проветренную келью в Обители. Тем более что ему уже пришлось прождать гораздо дольше оговоренного. Однако отказать себе в возможности понаблюдать челов, не связанных правилами первобытной культуры, а заодно и оценить уровень их стойкости к алкоголю, Альгус не мог. Поэтому он продолжал ждать, закрыв лицо рукавом рясы, чтобы местные ароматы не так сильно шибали в нос.
Когда на пороге появился масан, одетый в расшитый тулуп, Альгус подошел к нему сам:
– Ты опоздал.
Аким Треми кивнул в ответ:
– Опоздал. А мог вообще не прийти.
– Почему же? – Эрлиец в любой ситуации оставался эрлийцем, а потому не мог удержаться от выражения недовольства.
– Трупы не ходят, – усмехнулся епископ клана Треми. – Королева Зеленого Дома, видимо, совсем потеряла контроль над подданными.
– Ты хочешь сказать, что тебя могли бы поймать эти неповоротливые дружинники с их тяжелыми секирами? – непритворно удивился целитель.
– Дружинники вряд ли. А вот жрица – могла бы. Вернее, почти смогла. – Аким замолчал и некоторое время смотрел за спину Альгуса, а потом отрывисто бросил: – Подожди меня у ворот, я ненадолго.
Масан не солгал, вернувшись через три минуты, и выглядел уже не в пример лучше.
– Убрал хоть за собой? – буркнул Альгус, когда довольный Аким Треми подошел к нему.
– Не волнуйся, найдут его только утром, и то в лучшем случае. И выкинут в сугроб, вроде как там замерз. Кого волнуют эти пьяницы?
– Ладно, давай ближе к делу. – Морозный вечер не располагал к долгим разговорам на улице, потому эрлийцу хотелось поскорее вернуться в тепло. – Зачем хотел видеть?
– Поможешь? – Аким приблизился, посмотрел Альгусу в глаза, и тому стало неуютно. Уж слишком масан напоминал в этот момент дикого зверя.
– Поможешь? – повторил епископ Треми. – Отомстить хотим. Мы не дичь, чтобы за нами охотиться.
– Да в чем я вам смогу помочь? Мы ж не воюем.
– Ты, – с упором на этом слове возразил целителю Аким, – воюешь. Иосиф фон Штельн уже растрепал об этом всему Городу, хвастаясь, как при твоей помощи без доспехов перебил троицу взбесившихся грифонов.
– Да я ж на вас не специализируюсь. – Эрлийцу внезапно стало очень страшно, и он решил вежливо отказаться.