Спайк подал посуду.
— Скоро у тебя срок?
Раздатчик посуду забрал, а на вопрос не ответил. Захлопнул окошко и пошёл дальше. Спайк вернулся на место и покосился на видеокамеру. Она мешала его замыслам, но не настолько, чтобы он не смог выполнить задуманное.
На ужин принесли кашу. Спайк взял миску и, прежде чем есть, замазал кашей объектив. Возможно, в камере есть другая система наблюдения, но будем считать, что её нет.
Он не успел доесть свою порцию, когда в камеру ворвался разъярённый надзиратель.
— Ты чё, падла? — И с размаха ударил его дубинкой.
Спайк поспешно упал на койку и скорчился, но за первым ударом, второго не последовало. Надзиратель подошёл к объективу и тряпкой стёр кашу.
— Падла, — он направился к выходу, — ещё раз — и я тебя, сука, изувечу.
Дверь грохнула и Спайк сел. Усмехаясь, смахнул кашу с постели и облизнул пальцы. Итак, здесь нарушают правила. Позволяют себе войти в камеру без сопровождения, значит, не чувствуют опасности. Возможно, это потому, что они наивно полагают, будто бежать заключённому некуда. Это хорошо.
…Ему не пришлось ещё раз мазать объектив, или как-то дразнить надзирателей. Они сами вывели его из камеры.
— Мартер! — Крикнули они через раскрытую дверь, — на «прописку».
— Куда?
— На «прописку»! Оглох?
Спайк вышел. Что значит, «на прописку», он не знал. В коридоре стояли четверо надзирателей, раздатчик и несколько заключённых из соседних камер. Один из заключённых был небольшого роста, востроносый и с чёрными волосами. Он был испуган и Спайк не представлял себе, чего он мог натворить такого из-за чего оказался в компании особо опасных преступников. Чуть в стороне стоял заключённый явно из другой категории. Это был крупный мужчина с мясистым лицом. По пояс голый и весь в наколках, он стоял с невозмутимым видом, словно всё происходящее его не касалось.
— Так, — старший из надзирателей по одному пальцу раскрывал сжатый кулак, — сегодня у нас один из авторитетов, другой — ЧМО, остальные — «мужики», а ты у нас кто?
Он обратился к Спайку.
— Террорист я, — с неожиданной злостью ответил Спайк.
— Ха, террорист он! Наймит ты, а не террорист! Тварь продажная, сука — вот ты кто. Шакал, одним словом, и место тебе — говно месить, — надзиратель пальцем указал на пол, — но у нас праздник и потому говно подождёт. Будем играть в паровозик…
— Сам играй, — оборвал его мужик в наколках, — и паровозиком будешь и вагончиком.
Его немедленно ударили концом дубинки в живот. Ударили сильно, ничуть не заботясь о последствиях.
— Ж… слова не давали, — объявил ему старший надзиратель.