—#Дядь Козьма!#— позвал Васятка, бережно опустив саквояжи на пол.
Никто не отозвался.
—#Нешто на двор пошел?#— Васятка обернул к доктору свое широкое веснушчатое лицо со смешным, словно облупленным, розовым носом.
—#Чаво там?#— раздалось на печи, и показалась взлохмаченная рыжая голова с клочковатой бородкой и заспанными щелками глаз.
—#Здоров, дядь Козьма!#— радостно выкрикнул Васятка.#— Тут вот дохтуру в Долгое приспешило, а казенных на станции нетути.
—#И чаво?#— почесалась голова.
—#А вот свез бы ты его на самоходе-то.
Павел Ильич подошел к печи:
—#В Долгом эпидемия, мне непременно надо быть там сегодня. Непременно!
—#Эпидемия?#— хлебовоз протер глаз большими заскорузлыми пальцами с грязными ногтями.#— Слыхал про эпидемию. Завчера на поште в Хопрове говорили.
—#Меня там ждут больные. Я везу вакцину.
Голова на печи исчезла, послышалось кряхтение и скрип ступенек. Козьма спустился, закашлялся, вышел из-за печи. Это был малорослый, худощавый и узкоплечий мужик лет тридцати с кривыми ногами и непомерно большими кистями рук, какие случаются часто у портных. Лицо его, востроносое, заплывшее со сна, было добродушным и пыталось улыбнуться. Он стоял босой, в исподнем перед доктором, почесывая в своей рыжей, взъерошенной шевелюре.
—#Вак-цину?#— произнес он уважительно и осторожно, словно боясь уронить это слово на свой старый, истертый и щелястый пол.
—#Вакцину,#— повторил доктор и стянул с головы свой лисий малахай, под которым ему тут же стало жарко.
—#Так ведь мятель, барин.#— Перхуша глянул в подслеповатое окошко.
—#Знаю, что метель! Там больные люди ждут!#— повысил голос доктор.
Почесываясь, Перхуша подошел к окошку, обложенному по краям рамы пенькой.
—#Я вон нынче и за хлебом не поехал.#— Он смахнул пальцем проталину, проступившую в оконном инее от печного огня, глянул.#— Ведь не единым хлебом жив человече, так?
—#Сколько ты хочешь?#— потерял терпение доктор.
Перхуша оглянулся на него, словно ожидая удара, молча пошел в угол справа от печи, где на лавке и полках стояли ведра, крынки и печные котлы, взял медный ковш, зачерпнул из ведра воды и стал быстро пить, дергая кадыком.
—#Пять целковых!#— предложил доктор таким угрожающим тоном, что Перхуша вздрогнул.
И тут же рассмеялся, отирая рот рукавом рубахи:
—#Да на что мне…
Он поставил ковш, огляделся, икнув:
—#А это… Я ж токмо что печь затопил.
—#Там люди гибнут!#— выкрикнул доктор.
Перхуша, не взглянув на доктора, почесал грудь, сощурился на окошко. Доктор смотрел на хлебовоза с таким выражением своего носатого, напряженного лица, словно был готов его избить или разрыдаться.