Она повернулась на бок, и Сантош сразу открыл глаза, с тревогой посмотрел на неё: — как ты, моя хорошая?
Она успокаивающе улыбнулась ему: — я долго спала, да? — она села, обнаружила, что одета в просторную ночную рубашку: — а кто меня переодел? Я даже не слышала…
Сантош пересел к ней на кровать, обняв за плечи привлёк к себе, прижался губами к виску и выдохнул в волосы: — о, боги, я до сих пор не могу поверить, что ты со мной… Ну что же ты такая доверчивая-то? — он крепко прижимал её к себе, и Маша слышала, как бьётся его сердце, ощущала жар его тела и вдыхала его запах. Она тоже обняла его, чувствуя, как покой наполняет её душу, а пережитый ужас отступает. Он легко целовал её лоб, глаза, щёки, округлый подбородок, сбивчиво шепча: — люблю… люблю… Я убил бы их всех, кто был в тех развалинах, а потом умер бы сам…
Маша физически чувствовала его страх и боязнь её потерять. Она отодвинулась, взглянула в его лицо, разгладила пальцем страдальчески сведённые брови: — Сантош, ну что ты? Всё кончилось, мой хороший. Мы сейчас поедем домой, да? Я хорошо себя чувствую. Кстати, где мы?
Он виновато скривился, вздохнул: — чуть позже. У меня здесь ещё есть незаконченные дела. — Она только сейчас увидела, что он одет в просторную хлопковую рубашку и такие же брюки, всё светло-зелёного цвета, — да, ты уже догадалась, что мы в госпитале у отца. Он просил его позвать, когда ты проснёшься. — Сантош нажал кнопку в изголовье кровати. Послышались торопливые шаги, в комнату заглянула девушка в такой же, как у него, одежде. — Сообщите господину Пракаш Малла, что госпожа проснулась. — Бросив на Машу любопытный взгляд, девушка исчезла, а через несколько минут, стукнув в дверь, вошёл озабоченный Джайя:
— Маша, как вы себя чувствуете? Я думаю, вам нужно задержаться в госпитале. Мы вас обследуем и, думаю, проведём курс лечения.
Ей стало смешно: — Джайя, от чего вы меня лечить собрались? Я совершенно здорова! — Сантош молча, тихо поглаживал её руку, а Джайя презрительно фыркнул:
— вас морили голодом, ваша нервная система пережила чудовищное потрясение, — нет, я не могу отпустить вас из госпиталя, пока вы не будете должным образом пролечены!
Маша беспомощно посмотрела на Сантоша: у того на губах мелькнула тень улыбки, но сказать он ничего не успел. Дверь открылась, и в комнату торопливо вошли Галина Николаевна и Майя. Девушка смотрела на Машу круглыми испуганными глазами, а женщина, шагнув к кровати, крепко обняла её: — милая, слава Богу, всё обошлось! Тех фанатиков сейчас допрашивают. И, Джайя, в приёмном покое тебя ждёт полицейский. Он хотел бы поговорить с Машей, но его без твоего разрешения не пускают.