Датский король Фредерик Седьмой спешно отбыл «для консультаций» в Петербург и в ожидании «брата» я коротал вечер с Горчаковым, прикидывая, чем Россия может помочь Данни.
— Александр Михайлович, поверьте, я всецело на стороне датчан, но Пруссия. Саксония. Ганновер уже начали приготовления к войне. Если Фредерик заупрямится, быть большой драке с предсказуемым исходом. Не верю я. зная силы сторон, даже в ничью.
— Ваше величество, усиление и расширение Пруссии на север аукнется впоследствии для России весьма печально.
— Я моряк, князь и прекрасно понимаю значение Шлезвиг-Гольштейна. Прорытие канала, соединяющего Северное и Балтийское моря, даст Пруссии огромное преимущество лет эдак через двадцать-тридцать. Потому датчан необходимо поддержать. Но какими силами?
— Ваше величество, никто и не принуждает нас ввязываться в войну на стороне Копенгагена! Но пообещать поддержку Фредерику, провести мирную Конференцию по урегулированию противоречии между Данией и Германским Союзом, потянуть время…
— Ах. Александр Михайлович, всё правильно излагаете, всё верно. Но не забывайте. Россия «тянет время» также в противостоянии с САСШ. Вот-вот на том конце земного шара возобновятся боевые действия, американская эскадра с огромным транспортным караваном приготовлена к переходу на Тихий океан, кавалерийские части получают снаряжение и припасы для ведения войны в отрыве от баз снабжения. Невельской запросил разрешения на превентивный удар по флоту САСШ в южных широтах Тихого океана и я такое разрешение дал. Нам ещё в Европе войны не хватает!
— Ваше величество, не дойдёт до войны! Не спорю, армия Дании ничтожна в сравнении с силами ведущих государств Германского Союза, но авторитет России стоит необычайно высоко в Европе! Граф Камилло Кавур, премьер-министр Сардинского королевства, а по сути нарождающейся Италии, хлопочет о встрече, готов в любую минуту приехать в Петербург для заключения полноценного военного союза в Российской империей, а сейчас вместе с Виктором Эммануилом приглашают русскую делегацию в Пьемонт, обсудить послевоенное устройство на континенте. Вы же моряк, ваше величество, только представьте, какие перспективы открываются ятя русского флота в Средиземном море!
— А скажите, Александр Михайлович, правда, что на европейских курортах меня кроют матом, за «закрытие» оных хля обеспеченной русской публики? Горчаков закашлялся, правдиво ответить на вопрос дипломат не мог. Всё началось с 1850 году, когда россиянам было высочайше рекомендовано не заниматься ерундой и не уповать на исцеление на модных курортах типа Баден-Бадена и Карловых Вар, а лечиться на отечественных. Помимо утекания русского золота в карманы европейских шарлатанов, я преследовал и иную цель, заставить «высший свет» Российской империи проводить время в пределах Отечества, а не по заграницам шляться. Даже небольшой бунт случился в славном семействе Романовых — родственнички толпой двинулись уговаривать Константина отменить, или значительно смягчить «курортный указ». Горчаков, любивший отдохнуть за рубежом, даже начал придумывать себе командировки на юг Европы, потому то и так радовался возможности пообщаться с Кавуром. Знал бы русский министр иностранных дел, как Кавур в иной реальности ратовал за направление то ли 15, то ли 20 тысяч солдат Сардинского королевства в Крым.