Воин осознает это и стремится остановить этот разговор. Это последнее, что ты должен знать, если хочешь жить, как воин.
— Как я могу перестать говорить сам с собой?
— Прежде всего, ты должен использовать уши, чтобы снять часть нагрузки с глаз. Мы с самого рождения использовали свои глаза для того, чтобы судить о мире. Мы говорим с другими и с собой главным образом о том, что мы видим. Воин сознает это и прислушивается к звукам мира.
Я отложил свои записи. Дон Хуан засмеялся и сказал, что он не имел виду, что это надо форсировать. Что прислушивание к звукам мира должно быть гармоничным и терпеливым.
— Воин сознает, что мир изменится, как только он перестанет говорить сам с собой, — сказал он. — Он должен быть готов к этому необычайному толчку.
— Что ты имеешь в виду, дон Хуан?
— Мир такой-то и такой-то только потому, что мы говорим себе, что он такой. Если мы перестанем говорить себе, что он такой, то он перестанет быть таким. Я не думаю, что ты в этот момент готов к такому внезапному удару, поэтому ты должен медленно начать прекращать создавать мир[15].
— Я действительно не понимаю тебя!
— Твоя беда в том, что ты путаешь мир с тем, что делают люди. Но ты не одинок в этом — каждый из нас делает это. Вещи, которые делают люди, являются щитами против сил, которые нас окружают. То, что мы делаем как люди, дает нам удобство и чувство безопасности. То, что делают люди, по праву очень важно, но только как щит. Мы никогда не узнаем, что все, что мы делаем как люди, — это только щиты, и мы позволяем им господствовать и попирать нашу жизнь. Фактически, я должен сказать, что для человечества то, что делают люди, более важно и значимо, чем сам мир.
— Что ты называешь миром?
— Мир — это все, что заключено здесь, — сказал он и топнул по земле. — Жизнь, смерть, люди, союзники и все остальное, что окружает нас. Мир непостижим. Мы никогда не сможем понять его. Мы никогда не разгадаем его секретов. Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть, — абсолютной тайной! Обычный человек не делает этого. Мир никогда не является загадкой для него, и когда он приближается к старости, он убеждается, что он не имеет больше ничего, для чего жить. Старик не исчерпал мира. Он исчерпал только то, что делают люди. В своем глупом заблуждении он верит, что мир не имеет больше загадок для него. Вот ужасная цена, которую приходится платить за наши щиты. Воин осознает эту путаницу и учится относится к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут быть более важными, чем мир. И, таким образом, воин относится к миру как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди, — как к бесконечной глупости.