– Ваша мать – не пациентка. Она приехала сюда на скорой вместе со своим… бойфрендом, и для госпитализации нет никаких медицинских показаний. Вы не желаете забирать ее?
Если у Кэрол. М, а молчание явно было воспринято как знак согласия, потому что социальная работница улыбнулась и углубилась в свои бумаги.
А старуха сидела неподвижно, закрыв глаза. При этом она не спала – судя по тому, как высоко держала голову. Может быть, это уловка? Может, она хотела, чтобы все думали, будто она дремлет, дабы подглядывать исподтишка? Ее дружок умер, врачи сказали, она слишком слаба, чтобы ехать домой, а родная дочь не желала ее забирать. Почему бы не сбежать и не начать где-то новую жизнь?
Крис, отлучившийся в туалет, вернулся. Он остановился перед матерью, улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу, очевидно пребывая в восторге от всей необычности ситуации.
– А тут кафе есть?
Мама покачала головой:
– Не сейчас.
– А я голодный.
– Я сказала, не сейчас.
Крис принялся прыгать то на одной ножке, то на другой.
– Ну почему?
– Хочешь тут посидеть? – Кейти похлопала ладонью по стулу рядом с собой. – Может быть, подойдешь и поздороваешься?
Крис помотал головой и сделал вид, будто его жутко интересуют собственные туфли.
– И пить мне тоже очень хочется… – пробурчал он.
Социальная работница уставилась на Криса. Ее взгляд яснее всяких слов говорил: «С этим-то что не так? С какой стати здоровенный подросток ведет себя как малое дитя? Сколько неправильного может быть сосредоточено в одной семье?».
«Добро пожаловать в мою жизнь», – хотелось сказать Кейти, но вместо этого она посмотрела в глаза социальной работнице, потому что такие вещи всегда срабатывали. Надо только дать человеку знать, что ты все заметил, и тогда он обязательно смутится и отведет взгляд.
– Кафе – неплохая идея, – усмехнулась женщина, избегая взгляда Кейти и обращаясь к маме. – Наш разговор может занять время.
Мама вздохнула, открыла сумочку и протянула Кейти десятифунтовую банкноту.
– Не отходите друг от друга. И как поедите, сразу возвращайтесь сюда.
Кейти кивнула.
– Вам что-нибудь принести? – спросила она.
Мама покачала головой. А социальная работница и не подумала ответить. Кейти покосилась на старуху. Может, та съела бы пирожок с мясом или сосиску в тесте – что-нибудь самое обычное и сытное.
Кейти наклонилась к ней и прошептала:
– Не хотите чего-нибудь съесть, бабуля?
Ответа не последовало. Старуха не шевелилась. Да и «бабуля» прозвучало как-то странно.
Народу в кафе оказалось жутко много, и когда подошла очередь Кейти и Криса, на прилавке почти ничего не осталось. В итоге они купили пакет сырных сэндвичей и две картонные упаковки апельсинового сока. Кафе закрывалось, а маме явно предстояло еще долго разговаривать с социальной работницей, поэтому Крис и Кейти устроились на парапете около входа в больницу, чтобы перекусить. Солнце ушло за горизонт, и стало прохладно. Крис уселся вплотную к Кэти и положил голову ей на плечо. Она не стала прогонять брата, потому что было темно и никто бы их не увидел.