И такая вдруг тоска заполнила его сердце!.. А вокруг, посреди загаженных сугробов, уже подталых, ржавели груды пустых консервных банок. Ветер шелестел отодранными этикетками, гнал их дальше, через завалы мусора; они копились, мешаясь с окурками, возле плотных рядов колючей проволоки. А там, за проволокой, доски бараков – такие серые, хоть обвейся на них…
Тошно стало, и пошел прочь, отмахнувшись.
– Стойте! – закричал Каратыгин, раскрывая чемодан на земле. – Куда же вы? Я вам сейчас прочитаю… Вы должны знать о позиции нашего Совжелдора.
Любопытство победило, и Небольсин остановился. Чемодан Каратыгина был доверху наполнен свежими листовками, отпечатанными в Олонецкой губернской типографии. Пальцы инженера с недоверием ощупали шероховатую бумагу, такую грубую, что из нее можно было выцарапывать щепки.
– Читайте. – И контрагент потер свои розовые руки с белыми узенькими ноготками. – Это мы, – хвастал, – это мы составили на общем собрании…
Небольсин читал:
«Признавая согласие Совета рабочих и солдатских депутатов на избрание состава членов нового правительства и участие в нем представителя трудового класса Александра Федоровича Керенского гарантией и доказательством того, что новое правительство действительно стало на защиту как социально-политических, так и экономических интересов трудового народа…»
– Болтовня! – сказал Небольсин, не дочитав обращения, и разжал пальцы; листовка упорхнула по ветру, на мгновение прилипла к ржавому терновнику и навсегда замешалась в груде мусора, банок, окурков, дряни.
– А почему вы так думаете? – вдруг вскинулся Каратыгин.
– А потому: стоит рабочим на линии взбунтоваться, и весь ваш премилый Совжедцор полетит вверх тормашками.
– Э-э нет, – наступал Каратыгин, привлекая внимание прохожих. – Глубоко ошибаетесь! Теперь вам не царские времена… Кого рабочие будут свергать? Кого?
Небольсин вспомнил ажурные чулки на ногах Зиночки.
– Вас, мсье Каратыгин! – ответил злобно.
– Но мы и есть власть нового порядка в России… Вы что же, выходит, обратно царя хотите?
– И вас, эту новую власть, надо свергнуть, как и царя!
– Ага! Значит, вы против нашей революции?
– Я проклинаю и эту революцию и вас, делячески помещенных в эту революцию, которая мне ни к черту не нужна!
Только сейчас, увлеченный спором, Небольсин заметил, что они окружены какими-то подозрительными лицами: расхлястанными солдатами, «баядерками», и бабами-маркитантками; щерились поодаль жители Шанхай-города. Но вот, растолкав всех, подошел здоровенный бугай-матрос с «Чесмы» и, щелкая семечки, шелуху плевал прямо на шубу Небольсина.