Двигая вдоль стен пудовые лавки, зал начал подниматься. За столом совжелдорского исполкома кто-то сдавленно сказал:
– Это большевистская агитация!
– Помилуй бог! – возразил Небольсин. – Ну какой же я большевик? Но я вот с этими людьми, – и показал в глубину зала, – проделал трудный путь. И теперь я спрашиваю: если варварское сочетание слов «Совжелдор» имеет корень от слова «совет», от слова «советоваться», то я желаю знать и далее: кто же, черт побери, мне будет советовать?!
И резко повернулся к столу исполкома:
– Вы?.. Но я не видел вас в тайге и на болотах.
И опять – в глубину зала:
– А вот этих людей – да, видел. Им я еще могу поверить. Ибо я их знаю, вместе с ними работал, а они знают меня. И вот совет от них я могу принять. Но только не от Каратыгина!
– Долой, вон их! – надрывался зал. – Наша власть!
Буланов все понял и величаво поднялся:
– Викжель будет протестовать. (Снова начался шум.) Господин Небольсин, – продолжил Буланов, – я подозреваю заговор. Вы специально привезли сюда из Мурманска отщепенцев дороги, и вы сознательно… Да! Вы сознательно подхалимствуете сейчас перед ними, чтобы самому пронырнуть в члены Совжелдора!
Удар пощечины прозвучал у тишине как выстрел.
– Я все-таки… дворянин! – вскинулся Небольсин. – И подозревать меня в низменности чувств… Впрочем, можете требовать от меня удовлетворения. Я всегда к вашим услугам.
Буланов отклеил ладонь от красной щеки.
– Хорошо, мерзавец… Мы уйдем, – заговорил он. – Но таких, как ты, мало расстреливать. Таких, как ты, надо вешать…
Небольсин уже покидал зал. Мимоходом шепнул Ронеку:
– Не вздумайте теперь выставлять мою кандидатуру. Я буду в «Карпатах»… Заходи, вместе поужинаем.
В ресторане его знали как старого кутилу, швырявшего без жалости когда-то сотенные. А потому из-под полы предложили коньяку, вина, икры – чего хочешь. Коньяк не брал его в этот день, и в задумчивости Небольсин дождался Ронека.
– Ну, – спросил, – что там?
Ронек, возбужденный и голодный, потер над столом руки:
– Аркашка! Это было так здорово… Весь старый исполком полетел кубарем.
– И кто же теперь в Совжелдоре?
– Мы… большевики! И сочувствующие. Ты помог нам.
Небольсин открыл портмоне, достал из него зубочистку.
– Я понимаю, – сказал он, – это не моя заслуга, что Совжелдор стал большевистским. Не будь меня сегодня, все равно победили бы вы, Петенька! Я только шевельнул ветку, и плод, давно созревший, скатился в руки – румяный. Но, поверь мне, Петенька, я говорил искренне. Смешон я не был?
– Нет, ты не был смешон, Аркашка! Правда, левые эсеры тоже проскочили в исполком. Но их программа сейчас смыкается ближе всего с нашей… Что с тобою?