– Да пусти ты! – взмолился Павлухин. – Надоела: цаво да цаво? За цем оцередь? Цасы в поцинку…
Небольсин не сразу, после просыпу, узнал Павлухина. В окно купе сочился серый, печальный день, и путеец затеплил на столике две высокие стеариновые свечи.
– Вспомнил, – сказал Небольсин, зевнув. – Неужели вы и правда были в Архангельске?
– Вот прямо оттуда.
– И?..
– И пять миллионов пудов хлеба остаются в России!
– Чудеса, – едва поверил Небольсин. – Я потом даже пожалел о том, что сказал вам о хлебе. Думал, вы погорячились, а для вас могут быть неприятности.
– Сейчас весь мир состоит из одних неприятностей. Архангельские товарищи помогли… Случайно, не знаете ли такого поручика, Николая Александровича Дрейера, который штурманом на ледоколах военных ходит?
– Нет, не имею чести знать.
– Вот он – товарищ толковый, он и помог найти этот хлеб.
– А его надо было искать? – спросил Небольсин. Павлухин подкинул и поймал свою бескозырку, как колесо:
– Э! Видать, вы ничего не знаете, что в Архангельске творится. А там… такое! Черт знает что! Бывало, версты идешь, и все – склады, склады, склады… Чего там нет! Пушки, горчица, аэропланы, пенька, лаки, снаряды, кофе, тряпки для баб, пулеметы, взрывчатка, всякое, что миллиарды стоит. И все валяется…. Так вот и брошено!
– Неужели хуже, чем у нас?
– Не лучше, – ответил Павлухин. – Иду я раз, а под ногами что-то скрипит, трещит, выгибается. Разрыл снег. Мама дорогая! Новенькие аэропланы. Крылья и все такое прочее. Я даже записал для памяти. «Ныопор-24-бис» – так называются. А моторы завода «Испано-Суиза» тоже в грязи лежат.
– Развал и беспорядок свойствен России, – ответил Небольсин. – Но в последнее время он достиг критической точки. Я, начальник дистанции, езжу по этой дистанции и не буду удивлен, ежели меня угробит скорый встречный на моей же дистанции.
Небольсин присматривался к матросу и никак не мог угадать, какие цели привели его к нему в вагон. Павлухин, кажется, и сам понял, что болтать далее неуместно, сказал:
– Можно с вами напрямки?
– Как угодно… пожалуйста.
Выяснилось, что Целедфлот в Архангельске долго разыскивал на путях от аванпорта Экономия пять таинственных вагонов с пломбами. Два из них гружены алюминием из французских бокситов, в других была аммиачная селитра, выработанная из воздуха.
– Не нашли, – сказал Павлухин. – Должны быть у вас.
– Помню. Стоят в тупике. Назначение – Петроград. Но когда к власти пришли большевики, вмешались консулы – французский и британский. Вагоны велели задержать.
Павлухин склеил аккуратную цигарку, прикурил от свечки. – Надо бы отправить… – выдохнул вместе с дымом. – Куда?