– Ладно. Скажу. – Он вышел в приемную: – Мари, закройся!
Секретарша проводила его до крыльца:
– Можно я к тебе приду ночевать?
Небольсин притопнул валенками по снегу.
– Я ужасен… – сказал он, морщась. – Ты придешь – и, кроме спальной полки вагона, больше ничего не получишь. Спокойной ночи, Мари!
– Встань здоровым, Аркашки! – Мари не обиделась: она была женщина умная, практичная.
* * *
На рассвете со стороны океана вошел на Мурманский рейд американский пароход. Белый, громадный, сияющий. На палубе его стояли два локомотива для Мурманки, землеройная машина для порта. Матросы, здоровые и рослые парни с закатанными до локтей рукавами, сразу выскочили по сходне на берег. Как малые дети, американцы расшалились в снегу. Лепили, радуясь забаве, хрусткие снежки, и скоро белые мячики заиграли в воздухе над причалом. Поручик Эллен, по долгу службы встречавший прибытие каждого корабля, стоял поодаль от сходен. В форме, при погонах, с оружием. Американцам плевать, кто он такой, и острый снежок больно заклеил контрразведке физиономию…
Эллен на такую демократическую непосредственность тоже слепил ответный снежок и, бросив его, спросил по-английски:
– Откуда пришли?
– Из Балтиморы.
– Пассажиры есть?
– Есть, трое…
Прибыл и союзный военный контроль, который возглавляли от англичан – полковник Торнхилл, а от французов – граф Люберсак (оба прекрасно владели русским языком – даже без акцента). Поручик же Эллен затаился в сторонке – на перехвате! Он просеивал через мелкое ситечко все то, что проскакивало через сети союзного контроля. Тут-то ему не раз попадались такие рыбины, что союзники долго потом завидовали своему русскому коллеге.
Вот и сегодня…
Контроль пропускал редких пассажиров. Архангельский архитектор Витлин – свой человек. Капитан русского генштаба со стареющей женой тоже не представлял для поручика Эллена никакой ценности. Но вот спрыгнул на берег – упруго и крепко – штатский господин («вольный», как тогда говорилось). Этот «вольный» был еще сравнительно молод. На голове – кепка в крупную клетку. Хороший шарф был пышно взбит из-под ворота пальто. Приезжий сунул в рот короткую трубку, и до Эллена донесся запах гаванского добротного табака. Оглядев печальную панораму Мурманска, приезжий сказал:
– Вот это да-а! Здорово ребята устроились…
Эллен уже шагал вдоль гаванского забора. На выходе из порта он, не задерживаясь, сказал филерам:
– Русский. С трубкой. Вещей нет. Кепка. Взять!
И – взяли… Выпив кофе, Эллен выровнял перед зеркалом идеальный пробор и шагнул в свой кабинет. Задержанный сидел на стуле и даже не вздрогнул, когда стукнула дверь. Решетка на окне кабинета, как видно, не произвела на него должного ошеломляющего впечатления. Он только перекинул ногу на ногу и выпустил клуб дыма из трубки, когда поручик появился.