– Ну-с, – начал Эллен, уверенно рассаживаясь за столом, – с вашего любезного разрешения приступим?
– Попробуй, – ответил незнакомец с издевкой.
– Чем занимаетесь?
– Человеческой глупостью.
– Кто вы такой?
– А ты угадай…
Эллен протянул руку над столом:
– Документы!
– Пожалуйста… А вы разве грамотны?
– Немножко, – сознался Эллен.
Из документов явствовало, что задержанный – Алексей Юрьев (в скобках на американском паспорте была проставлена еще и вторая фамилия – Алексеев).
– Какая же из них правильная? – спросил Эллен и спрятал документы задержанного в стол.
– Какая хочешь – такая и правильная.
– Партия?! – выкрикнул Эллен.
– Погадай на картах, какая у меня партия…
Табуретка, ловко пущенная, вдребезги разлетелась об стенку. Юрьев перескочил на другой стул и остался цел.
– Ты сядь, – сказал он Эллену – Чего вскочил? У меня ведь чин небольшой, передо мною не маячь… не люблю!
И сколько ни бился Эллен, так и не получил ответа ни на один вопрос. Оставалось последнее средство – самое верное: передать Юрьева в руки палача Хасмадуллина. Сам же поручик был эстетом, поклонником Оскара Уайльда и не мог видеть, как из человека делают котлету.
– Через пять минут, – сказал он Юрьеву, показав на часы, я зайду сюда снова, и вы будете ползать у меня в ногах.
– Хорошо, – согласился Юрьев. – Это даже любопытно. Пропустив Хасмадуллина в кабинет, Эллен проследовал в бокс. Там секретарша «тридцатки», в полном одиночестве, поставила на фонограф валик с новейшим танго и плавала в истоме.
– Сэв! – крикнула она сквозь вопли музыки. – А ты догадался предупредить Мазгуга, чтобы не перестарался?
– Нет, не предупреждал.
– Ого! – сказала девица, подхватив Эллена, и они поплыли оба, полузакрыв глаза, пока не кончился валик с музыкой.
– Иди, Сэв, – одернула платье секретарша. – Там уже, наверное, от человека остались одни лохмотья и косточки.
Эллен открыл дверь в свой кабинет – и… Мазгут Хасмадуллин, человек необыкновенной силы, валялся без памяти на полу Решетка на окне была выломана и аккуратно приставлена к стене. В открытое окно задувал ветер. А сам Юрьев равнодушно докуривал свою трубку.
Эллен быстро пришел в себя от потрясения:
– Зачем было ломать решетку, если все равно не убежали?
– Просто я хотел доказать вам, что для меня никаких преград не существует. А бежать мне, увы, некуда.
– Гражданин Юрьев, – сказал Эллен, закрывая окно, – слово остается за вами. Я поручик Всеволод Эллен («Очень приятно», – ответил Юрьев), глава мурманской контрразведки. Вы, конечно, уже забрали из моего стола свои документы?
– Зачем же? Я жду, когда вы сами вернете мне их.