Я не знаю, что это было: начался ли бред уже тогда, или я осознанно это выдумывала. Я помню историю встречи лісовиків с троллями, помню, что они делили территорию, помню, что тролли боялись трассы и людей… Но это нужно было сложить вместе, я жила историей, но жила эпизодами, а их нужно было сложить вместе, записать. Помню это навязчивое желание и не понимаю, что это было. Наверное, я начинала засыпать, потому что телефонный звонок я осознала не сразу.
Телефон звонил где-то в тумане, а не в кармане манто. Он был по ту сторону трассы, там… Да нет же, он здесь! Я очнулась и лихорадочно начала доставать мобильный. Пальцы окоченели и не слушались. Я достала и упустила трубку. Помню свет на экране и последние нотки рингтона. Бах! Он упал. Только не разбивайся, Боже, я прошу тебя, пусть он будет целым! Я наклонилась и стала водить рукой под скамейкой. Я нашла его! Включила. Он цел! Звонил Юра! И что? И что?..
Перезвонить, надо перезвонить. А может, не надо? Может, я дотерплю до утра, а потом скажу, что была у подруги? А если он уже позвонил и Кате, и Ире, и Вике, и всем? Я посмотрела на экран и широко раскрыла глаза. Ого! Два часа ночи. Я провалилась в забытье на полтора часа! Как это может быть? Да я усну здесь, замерзну окончательно, усну и умру! Не надо думать, надо звонить! Я набрала его. Гудок, другой, третий. Возьми же трубку!
– Алло.
Сердце замерло. Как же я рада слышать этот голос!
– Привет.
Я не знала, что сказать. Сразу извиняться? Он опередил меня.
– Извини, что помешал тебе.
– Помешал?
– Да, я так понял, тебе неудобно было говорить. Я надеюсь, что хоть не разбудил никого.
Он думает, что я с Егором… Естественно.
– Юра, ты никого не разбудил.
– Избавь меня от подробностей. Я просто сначала подумал, что, может, случилось что-то, но… Не важно. Ты утром приедешь или мне Александра вызывать, чтобы он посидел с Мишей?
– Я очень надеюсь, что приеду. – Я начинала раскисать.
– Хорошо, если до семи ты не перезвонишь и не определишься, я его наберу. Пока.
Он замолчал. Но не сбрасывал звонок. Мне было очень холодно, но, оказывается, есть чувства сильнее холода. Среди прочего – стыд. Мне стало очень стыдно, и я не могла сказать ни слова. Он молчал, и я решила, что его уже нет на связи. И связи между нами больше нет. И я тут умру, и это будет лучшее, что со мной может произойти, потому что если я и приеду утром, то мне никогда не убедить его в том, что я не спала с Егором. Я поняла, что всхлипываю. Я убрала от лица трубку и услышала оттуда голос.
– Маричка! Маричка, ты слышишь меня? Ответь!