Однако Евангелие от Иоанна принято толковать так: божественная жизнь Бога возобладала над человеческой природой Иисуса и вобрала последнюю в себя. Классическое христианство опиралось на Евангелие от Иоанна в учениях о боговоплощении и Святой Троице в гораздо большей мере, нежели на любые другие источники. При поддержке традиционного прочтения Евангелия от Иоанна Иисус изображался как божественный вселенец, божество, облекшееся человеческой плотью.
Логика этого возвышенного притязания была безупречна. По мере развития христианства в аспектах боговоплощения и Святой Троицы Иисуса все чаще изображали спасителем грешников, избавителем заблудших и искупителем падших. Ничто из этого – ни спасение, ни избавление, ни искупление, – не стало бы возможным без традиционного определения человеческой жизни. Люди оставались грешниками, заблудшими и падшими. Подразумевалось, что лишь безгрешный, то есть Бог, способен спасти грешника. Жизнь человека, заблудшего по определению, не может спасти заблудших. Жизнь человека, падшего по определению, не может искупить падших. А Иисус, по утверждению этой теологии, мог это сделать и сделал, но лишь потому, что был «Богом в человеческом обличии». В Иисусе «Слово стало плотию и обитало с нами… мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» (Ин. 1:14). Образ Иисуса у Иоанна традиционно использовался, чтобы отрицать Его человечность и утверждать, что Он явился в падший мир как сверхъестественный вселенец. Человек Иисус, который восклицает в агонии на кресте в Евангелии от Марка: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк. 15:34), в четвертом Евангелии исчезает. Никакая человеческая боль не могла быть испытана в божественном Христе к тому времени, когда Иоанн писал эти строки. Иисус у Иоанна умер на кресте торжествуя, а не пребывая в отчаянии. Его последним словом, согласно Иоанну, было: «Совершилось!» (Ин. 19:30). Пролог Иоанна в этом Евангелии, в первой главе, содержит вступительные строки, параллельные началу книги Бытия, следовательно, Торы. В первой главе Бытия рассказывается о деяниях Бога во время шести дней сотворения мира. Когда оно завершилось, Бог, согласно этой библейской книге, взглянул на все, что сотворил, и объявил, что это хорошо, и хорошо весьма. Только после этого Бог вошел в седьмой день (шаббат), благословил его и освятил.
В традиционном толковании Евангелия от Иоанна Иисус повторил созидательный труд Бога в том, что считал вторым сотворением, и при этом завершил спасение людей. Поэтому у Иоанна Иисус утверждает, что его дело и, по сути, дело Божие, теперь закончено. «Совершилось!» – говорит Иисус лишь в Евангелии от Иоанна. Спасение теперь осуществилось, и Иисус, подобно Богу, который подразумевается под ним, готов войти в шаббат и отдохнуть в гробу, прежде чем вновь явиться в первый день недели в славном и вечном облике, позволившим людям увидеть, кем, по словам Иоанна, Он всегда был. Эта кульминация разительно отличается от «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»